— Она не подчинилась приказу, — ответил я и, встав с кровати, начал натягивать нижнее белье.
— Она лечила раненное животное, а ты не захотел подождать, — сказал отец, — все твои бойцы в отчетах пишут одно и то же. Спешил к любовнице?
— Я выполнял твой приказ возвращаться немедленно, не ты ли настаивал на этом? Я выполнил приказ, она не подчинилась моему приказу, и я оставил её там в пещере, — я уже почти оделся, поспать сегодня не удастся, остаток ночи буду писать рапорт.
— Ты оставил девушку одну в джунглях, — тихо произнес Леон, — она же может не вернуться.
— Айша прекрасно ориентируется в джунглях, она ведьма, как утверждает отец и, папа, ты купил непокорного раба, — зло ответил я и пошел к выходу, — я не собираюсь щадить её, она не выполнила мой приказ покинуть пещеру и отправиться в военный городок, а причины невыполнения приказа меня интересовать не должны.
— Вы были в научном походе, а не на войне. С джунглями воевать нельзя, с ними нужно договариваться, и Айша знает как, потому и не оставила животное умирать, а спасала его, ты же проявил жестокость и бесчеловечность, хотя по уставу ты прав. Радим, почему? — устало спросил отец, — что я упустил в твоем воспитании? Почему я вырастил бездушного солдафона, мы бы никогда не выиграли войну, если бы действовали только по уставу, кроме устава есть ещё взаимопомощь, поддержка, сострадание и доброта, без них ты просто робот, бездушная машина, выполняющая заложенную программу, душу и чувства запрограммировать нельзя.
— Почему раб? — Тихо спросил Леон, когда мы вышли в коридор.
— Ты не сказал ему, что она с планеты «Ошмир» и муштровали её в частном учебном центре, где обучают наемных убийц и шпионов? Айша прошла хорошую военную школу, но её купили на невольничьем рынке, и её жизнь ей никогда не принадлежала. — Ответил я, глядя на Леона, — а она оказалась непокорной и взбрыкнула, хотя я видел, ей было тяжело не выполнить приказ, переступила через себя, но не подчинилась, значит, проявила непокорность.
И тут я получаю удар в челюсть и позорно падаю на задницу, Леон всегда был горяч. В детстве не боялся драться с сильным противником и даже с несколькими. И мне от него доставалось за проказы, видимо братец ещё не перерос.
— Ты просто мудак, — сказал Леон и, развернувшись, почти побежал по коридору.
— Вставай, — грозно приказал отец, пойдем в мой кабинет будешь писать подробный рапорт о походе, завтра за девушкой пойдет Леон и его отряд, твою Ренату оставят в казарме, так что не переживай, времени полюбиться у вас будет достаточно.
Поднявшись на ноги потирая горящую челюсть, я медленно направился за отцом. Как я умудрился пропустить удар? Я же опытный боец, ну младше брата на три года, так мы одну школу прошли, и нормативы я сдал на отлично, а тут так позорно упал на мягкое место, совсем потерял бдительность.
— Что тебе сделала Рената? Она прекрасный боец, братец никогда на неё не жаловался. — Спросил я, догоняя отца.
— Боец она хороший, а вот баба подлая. Ты думаешь, она тебя одного в свою постель пускает?
— Это все сплетни! — Воскликнул я, — просто зависть.
— Дыма без огня не бывает, — ответил отец, — можешь верить, можешь, нет, но если бы ты не был моим сыном, не видать тебе голого тела Ренаты, она расчетливая баба, и она любит убивать, а это больше свойственно наемным убийцам, но никак не солдатам.
— А солдат должен мучится совестью, если убил противника? — Уточнил я.
— Нет, солдат выполнил приказ, убил противника, а иначе он убьет его, но получать удовольствия от убийства он не должен, это его долг, а не оргазм.
— Отец, ты не прав, она не получает оргазм от убийств, а просто не испытывает угрызений совести за выполненную работу.
— Может так, а может, и нет, это знает только она и не в её интересах делиться этим с окружающими, а то признают психически нездоровой и отправят в отставку.
— Ты знаешь, Айша тоже не испытывала угрызений совести, когда отрезала голову вожаку стаи хищников и закинула её в заросли.
— Она улыбалась при этом? — Спросил отец.
— Улыбалась? Айша? Ты веришь, что она может улыбаться? Она делала все с равнодушным лицом, нет у неё эмоций.
