12. Вся редакторская рать
Тщеславие газетчика – как духи шлюхи, которыми она отбивает свой мерзкий запах. Я говорю это как редактор, восхищающийся тем, на что журналисты способны. Но я не смог бы рассказать в этой книге об истинном положении дел, если не был бы свидетелем, и порой весьма обиженным, того, как опытные журналисты из англоязычного мира влюблялись в WikiLeaks, потом нападали на нас исподтишка, даже не моргнув глазом, а затем оправдывали свои поступки статьями и книгами, которые наверняка выставляли их в смешном виде даже в их собственных глазах. Я не таю на них злобы, скорее скорблю, наблюдая, сколь отчаянно они пытаются сохранить хоть какое-то достоинство и как скоропалительно отказываются от своих принципов.
Любой сторонник правого дела, как и я, ценит газету Guardian. Порой мне хочется сравнивать ее с маяком, особенно с тех пор, как она укрепила свое присутствие в Интернете. После событий 11 сентября 2001 года Guardian была единственной правдивой газетой, доступной в Америке. Я всегда восхищался ее стремлением разглядеть мир, а не себя в этом мире. Это редкость, которую не следует принимать как данность. Guardian объявляла охоту на коррумпированных политиков и рассказывала об ужасах войны с таким упорством, которое не забудется даже после той прискорбной продажности, что они проявили в моем деле. Guardian – это, по сути, двенадцать разгневанных мужчин, которые ведут себя столь же достойно и нравственно, сколь (иногда) эгоистично и отвратительно. Это вовсе не секрет, и я всегда радовался тому, чего они добивались в удачные дни. Они казались мне естественными союзниками, но, как заметил Шекспир, нет в природе ничего, что сравнится со свирепыми помыслами союзника.
Когда в 2010 году мы с Guardian стали партнерами по публикации афганских военных архивов, поднялся ужасный шум и гвалт, однако мы сотрудничали и прежде – в 2007 году, когда я предоставил им секретные факты о коррумпированном режиме Даниэля Арапа Мои в Кении. Эта история стала темой нескольких номеров в конце августа и начале сентября 2007 года, и заметки в Guardian произвели огромный эффект в Найроби, где газеты вдруг получили возможность писать о том, что уже давно происходило у них под носом. После ареста рядового Мэннинга стало очевидно, что американские власти будут исходить из априорного утверждения связи между ним и WikiLeaks даже при отсутствии доказательств, но слежку они за мной при этом установили. Я понял, что небезопасно возвращаться в Австралию, куда я планировал поехать. Честно говоря, приоритетом для меня была даже не личная безопасность – я уже тогда понимал, что спецслужбы всегда будут преследовать меня и рано или поздно так или иначе я попадусь в их ловушку. Меня беспокоила работа WikiLeaks, на которой мы все сосредоточились, подготавливая ряд масштабных публикаций, и я опасался, что мы окажемся в ситуации «публикуй или исчезни». На случай, если мы не сможем продолжать работу, я с самого начала разработал механизм мгновенной публикации всего секретного архива. Но хотелось бы этого избежать и выкладывать документы с особой тщательностью, поскольку каждая информация – а были накоплены гигантские запасы – заслуживала своего скрупулезного исследования и отдельной публикации.
Было очевидно, что следует возвращаться в Европу, поэтому я принял приглашение выступить с лекцией о цензуре в Европейском парламенте. Я полетел туда через Гонконг, избегая Сингапура и Таиланда, правительства которых с большей готовностью выдали бы меня США. (Мне всегда казалось разумным ездить по политическим приглашениям, гарантирующим наличие шумихи в том случае, если вы не доберетесь до пункта назначения.) На мероприятии были несколько членов парламента; наши друзья из Исландии рассказали о законе «Исландская инициатива для современных медиа», подготавливаемом в парламенте в поддержку нашей идее создать открытую гавань для мирового журналистского сообщества. Я говорил о газетах, которым из-за юридических требований все чаще приходится изымать из интернет-архивов материалы журналистских расследований. Там я встретил брюссельского корреспондента Guardian – приветливого парня, весьма внимательно слушавшего меня, – и предупредил его, что у нас готовится ряд публикаций, которые могут заинтересовать газету. Мы распрощались, и вскоре мне написал журналист отдела расследований Guardian, который хотел приехать ко мне из Лондона, чтобы обсудить предложение.