— То есть родители погибшего ребенка взяли деньги — и простили его убийцу? — опешила Татьяна.
— Говорят, что так.
— И они по-прежнему живут по соседству и смотрят друг другу в глаза?!
— Общественный совет решил: злого умысла не было. За глупость водитель наказан. Угрызениями совести и деньгами. «Мой грех всегда будет со мной, и кошмарные сны теперь постоянно станут терзать меня», — написал убийца в местной газете.
— Откуда ты все это знаешь?
— По крохам собирал. Интернет ведь на острове имеется, некоторые жители ведут блоги. Подписчиков строго фильтруют, но ты уже знаешь: я умею лавировать.
— Там по-прежнему носятся с бешеной скоростью?
— Нет. Закон отменили. Единогласно. Теперь у них шестьдесят кэмэ в час, как у всех. Но все равно: ни одной камеры, ни одного радара. Ни, конечно, дорожной полиции.
— Слушай, может, мне прямо сейчас обратный билет купить? — Таня поежилась.
— Ох, а я бы все отдал, чтоб туда попасть! — Сине-бронзовые глаза азартно блеснули.
— А вот скажи честно. — Она внимательно взглянула на Пита. — Почему ты не бьешься за Эверест? Почему прицепился именно к Матуа?
Он задумался:
— Знаешь, я много где был. В Индонезии, например, в племени дани. Забавные люди. Член, прости за подробность, в специальном чехольчике носят, называется «котека». А когда кто-то из близких гибнет, отрезают себе фалангу пальца. В знак скорби. Но даже у них — представь — есть свои законы. А на этом твоем островке их нет. Мне жутко любопытно посмотреть на абсолютно свободное общество.
Взглянул жалобно:
— Будешь мне писать? Рассказывать, как там у них все?
— Вряд ли, — честно ответила Таня.
— Тебе лень? Или бесплатно не хочешь?
— Что за глупости! Просто в контракте есть пункт о неразглашении.
— Но как они узнают?
— Да просто «жучок» на мой комп поставят — и все.
— Танюш, — он развернул ее к себе. Посмотрел — ничего мальчишеского, почти отеческий, встревоженный взгляд. — Ты береги себя, — улыбнулся беспомощно. — Я думал, ты просто попутчица хорошенькая. А сейчас — прямо сердцебиение, когда твои глаза вижу.
Отвернулся, смутился.
— Выпей валокордину, товарищ фотограф, и сердце твое успокоится, — улыбнулась она.
Поднялась на цыпочки, чмокнула в щеку:
— Спасибо за компанию. Пока.
Оглядываться не стала. Прошла пограничный контроль, получила свой баул, легко нашла автобус до Вальпараисо. Испанского Татьяна не знала, но улыбок, жестов и международного слова «порт» хватило.
Формальности в круизном терминале прошли громогласно, но быстро, и уже к обеду Татьяна ступила на корабль с гордым именем «Подруга Робинзона».
Каюта люкс оказалась крошечной конурой. Узкая длинная койка, пенальчик-душ. Полочка перед зеркалом по-спартански вместила зубную щетку, пасту и единственный крем для лица. Хотя временное жилище и располагалось на самой высокой, пятой, палубе, балкона здесь не имелось — только грязный иллюминатор. Таня решила немедленно впустить в затхлое помещение морской воздух. Но окно оказалось запаяно. Кондиционер не работал.
Пойти ругаться? Но за окном болтались на рейде корабли, пикировали чайки. Можно подумать, Джим Хопкинс из любимого в детстве «Острова сокровищ» в более комфортных условиях путешествовал! Каюта люкс роскошного лайнера — разве цель жизни? Совсем иное, когда плывешь в неведомое. На остров беззаконных миллионеров. В абсолютную запретку.
Татьяна извлекла из багажа маникюрный набор и швейцарский ножик. Полностью сломать защелку на окне не смогла, но щель получилась приличная. В каюту хлынул морской, мазутный, вольный воздух. А Садовникова сбегала в душ (почти ледяной, но она ведь уже решила закаляться). Перекусила московской копченой колбаской — ввезла, несмотря на строжайший таможенный запрет! — и завалилась спать.
Проснулась — за окном темно, судно приятно раскачивается. В голове чугун, отчаянно хочется пить, но в целом она чувствовала себя куда свежее, чем после двух подряд перелетов.
Умылась, почистила зубы, натянула джинсы. Пора познакомиться с кораблем. И что-нибудь раздобыть на ужин.
Вышла в тускло освещенный коридорчик. Пустота. Тишина. Зато через пару дверей — веселье: хор нетрезвых мужских голосов поет по-испански. Интересно, в какую сторону ресторан? Пошла в сторону кормы, наобум. Впереди — увидела — маячит фигура. Женщина, очень полная. Идет по коридору в том же направлении.
