тот самый, когда по настоянию бредовой идеи Джуна, я на земле вдыхала
пыль. А может, я спала самую чуточку. Я вообще-то мало сплю. Мне
частенько сняться абсурдные сны и кошмары. Хотя возможно, что это одно и
тоже. По-крайней мере, я более чем уверена, что любой здравомыслящий
человек принял бы мои нелепицы за кошмары. Беда в том, что я-то уж точно
не являюсь здравомыслящим человеком.
- Ты не поверишь, но это действительно пирожки, - воскликнула над ухом
причина моего нездравомыслия.
- Что? – с трудом разомкнув веки, я увидела нависшую над собой лучащуюся
улыбкой физиономию Джуна. Улыбается. Значит все в порядке. И
подобравший меня мужчина не психопат, не маньяк-убийца и не будет резать
меня без анестезии на тысячи маленьких кусочков. Ну, по крайней мере, не
сразу. Авось сначала накормит.
- Ты угадала. Пахнет пирожками.
Я устало потерла виски. Иногда, я забываю, что мой ангел-хранитель этакий
доморощенный профессор Ксавьер, и в те секунды, когда он озвучивает мои
мысли, хочется просверлить в голове дырку. Да, нечего лезть мне в голову.
Хотя бы не делать этого исподтишка.
- Успокоилась? Тогда может, встанешь и умоешься, а то своим видом ты
даже на меня смертную тоску нагоняешь и…
Джун болтал без умолку. Эта была сама главная черта его характера. Он
никогда не затыкался. А если и замолкал, то лишь на доли секунды, для того
чтобы собраться с силами, обдумать новую величественную тираду, и вылить
на меня следующий поток слов. Впрочем, я уже приноровилась находить в
его монологах полезные и бесполезные моменты. Сейчас как раз был
бесполезный, так что, воспользовавшись, случаем, я позволила себе наконец-
то осмотреться. Комната, в которой мы находились, скорее всего, была
гостиной. И еще …. Она была по-настоящему уютной. Теплой и обжитой. В
таких гостиных хочется задержаться подольше, на еще одну чашечку чая. И
мое внимание сразу привлек потолок. Он был фиолетового цвета.
Необычного фиолетового цвета. По краям светлая, ближе к центру краска
становилась темнее и закручивалась причудливой спиралью, так что
создавалось ощущение воронки. Смотришь на нее, а она затягивает в себя.
Мой небогатый жизненный опыт говорил о том, что создать подобный уют, могла только женщина. Ну, или мужчина нетрадиционный ориентации.
Возможно, что это жена владельца Понтиака. Но в доме было слишком тихо.
Единственным громким звуком было шкварчание сковородок, да редкий звон
посуды с кухни. Никогда не поверю, что женщина будет готовить в такой
противоестественной тишине. Даже я, хотя и ценю тишину - и вряд ли когда-
нибудь буду взбивать яйца под бурные признания в любви Антонио к Марии
- легонечко насвистываю под нос, когда готовлю. А тут так тихо.
- Может он просто какой-нибудь чудак? – задумчиво озвучил Джун, на пару
секунд опережая мои собственные мысли.
- Пойду-ка я, поздороваюсь с хозяином дома.
Я уже собиралась отклеиться от уютного диванчика, и даже почти свершила
подвиг, как мои героические потуги были прерваны деликатным
покашливанием. Хозяин дома сам зашел «поздороваться», так что я так и
осталась с наполовину спущенными с дивана ногами.
Он был солидный. Мужчина, конечно же, а не диван. Солидный не в том
смысле, что в деловом костюме, при часах и прочее. Просто во всем его
внешнем виде чувствовалась спокойная сила и уверенность, и это все, даже
несмотря на нелепый цветастый фартучек с рюшами, который кокетливо
пытался скрыть покрытую густыми темными волосами грудь, и мускулистый
живот. И вряд ли фартук был рассчитан на его внушительный рост. В
растрепанных темно-каштановых волосах кое-где поблескивала седина, а
где-то, кажется, белела мука. Сеточка морщин на его загорелом лице
услужливо подсказывала, что его возраст уже перешагнул четвертое
десятилетие. Карие глаза одновременно обеспокоено, заинтересованно и
гостеприимно взирали на мою заспанную физиономию и открытый рот, отчаявшийся закрыться, в бесконечных попытках зевнуть.
