— А это правда, Ваше Величество, будто именно она лишила невинности Бэби-Дока? — живо заинтересовалась Бьянка. — Причём так, что он после этого на других женщин уже и не смотрит?
— Да ну, чушь. По мне, после этой чёрной вонючей коровы в джунгли к гамадрилам побежишь обниматься. — Панафидин сплюнул, снова критически оглядел свой пиджак и признался: — Я тоже думал, и какая же в ней изюминка? Только-то и знает, что сидеть на полу нагишом, в дурацкой шляпе, да гадать на будущее по внутренностям козла. Или завалится спать на могиле своего дяди, с которым она пребывает якобы в духовном родстве… Да ещё завалится не одна… Ну как есть — чёрная масть. Хм… — Он наконец оставил в покое загубленный пиджак и внезапно посмотрел на негра с видом Архимеда, готового закричать «Эврика». — А ведь это мысль! Давай-ка мы братца твоего по принципу: и примешь ты смерть от коня своего… Хунган ты или нет?
— А то. Ещё и бокор, — воодушевился негр. — Только вначале пускай скажет, куда флейту дел.
— Скажет, у нас не забалуешь, — успокоил его Панафидин и глянул на часы. — Так, всё, время. Шеф вызывает на ковер…
— Ну вот, ребятушки, мы теперича опять одна семья, а стало быть, должны друг другу содействовать, — сделал вывод «апостол» и повернулся к Мгиви. — Ты, значится, решил сыграть на флейте, брат? — И, не дожидаясь ответа, кивнул Бьянке: — Сестра, мы как, поможем брату с нагубником?
Та пожала плечиками:
— Отчего же… Только вначале пусть добрый дядя отдаст сестре то, что обещал. А потом уже делает с нагубником что хочет.
— Ты слышал, брат? Деньги против стульев, — усмехнулся Наставник. — Так что давай мы с тобой на баш. Нагубник против Пуговицы. Ну что?
— Лады, — мрачно сплюнул негр. — И когда?
— Как только, брат, так сразу, — заверил обладатель ватника. — А тебе, сестрица, я дам знать, тянуть не буду. Ну всё, ребятушки. Да смотрите, вместе держитесь, не ссорьтесь по пустякам… Мало что сюда братец твой едет, — погрозил он пальцем негру, — так ещё и знакомица твоя. — Палец переместился на Бьянку. — Да не одна, с полюбовничком. Помнишь небось Белую-то Бритву с ейным Брадобреем?
— Ещё и с Брадобреем… — сморщилась Бьянка.
Ещё некоторое время они стояли втроём на мосту. И по крайней мере двоим из троих держаться одной командой ну страсть как не хотелось. Да только кто же их спрашивал?..
Чёрная Мамба. Black magic woman
Здесь не было ни огней Бродвея, ни роскоши Пятой авеню, ни завораживающей исторической ауры и оазисной красоты Централ-парка. Были грязь, разруха, крысы, вонь и давно брошенные дома, пялившиеся пустыми окнами в ночь. Ветер гнал по мостовой бумажный сор, матерно перекликались проститутки, пели речитативом свой нехитрый рэп успевшие вмазаться тинейджеры:
Всё, на хрен, ниггер, снова мы в хлам.
Пойдём дадим по жбану белым жлобам.
Давай, давай, настраивайся на мою волну.
Я, блин, не серфингист, я просто люблю траву…
Ох, забытое Богом, вернее, проклятое Им место! Остановись, добрый человек, плюнь три раза и обойди стороной!..
Добрые люди, как водится в подобных местах, пребывали в сокрушительном меньшинстве. Грязная площадь у старой церкви была полна машин. Однако привлекал эту публику не храм Божий (к слову сказать, давно закрытый), а мрачный приземистый дом, похожий на затонувший корабль. В стене его была устроена стальная дверь, ведущая в полуподвал, а на фасаде блистала преувеличенными формами неоновая дива и ярко полыхала вывеска: «Black magic woman».[9]
Это был популярный, известный на всю округу оазис вкуса, стиля и колорита, место, куда многих тянуло подсознательно, неудержимо, прямо-таки на генном уровне. Зря ли современные методы анализа ДНК позволяют практически точно определить, к какому племени принадлежали далёкие африканские предки! Ну а как распорядиться подаренным наукой наследием, каждый решал сам. Кто-то начал копить деньги на поездку в родную деревню прапрадеда, кто-то обзавёлся даишки[10] и засел учить суахили… А кто-то повадился ходить в «Black magic woman». чтобы без особых усилий ощутить себя наследником королей-людоедов.
Чего только стоили одни названия здешних блюд! «Томлёные ладони девственницы», «Копчёный окорок шкипера», «Консоме из дамских пальчиков», «Печень миссионера а-ля азанде».
