У Джо в животе похолодело от ужаса.
— Дракон? Людоед? — пролепетал он. — Ты что же, серьезно предлагаешь мне сразиться с драконом или людоедом?
— И со всякими презренными болтунами-хвастунами тоже! — напомнил Норберт, — Ох, какие это отвратительные твари — маленькие, злобные, покрытые чешуей!.. — И он нервно огляделся.
— Ты ведь герой-воитель, Джо Варвар, — весело продолжал Рэндальф. — В твоих жилах струится кровь свирепого дикаря. Для всех здешних ты — чужак из неведомой страны, жаждущий приключений и совершенно бесстрашный!..
— Да, но… — начал было Джо, но тут ноздрей его достиг такой отвратительный запах, что закончить фразу он не успел. — Ф-ф-фу! Что за ужасная вонь?
Норберт пояснил:
— Это Гнилые Горы! — И поспешно зажал пальцами нос.
— И в последнее время они гниют все сильнее! — добавила Вероника. — Следовало бы подобрать в той лавке также Затычку Судьбы — для бедного носа нашего героя, — сказала она Рэндальфу. — Смотри, он совсем позеленел.
Джо и вправду сильно тошнило. И хотя вонь здесь была совсем не такой, как в Гоблинтауне, но воняло все же совершенно отвратительно. Тяжелый запах, приносимый теплым легким ветерком со стороны Гнилых Гор, представлял собой чудовищную смесь «ароматов» плесени, мышиного кала, шариков от моли и еще какой-то дряни, и все в желудке Джо так и просилось наружу. Очередной поворот тропы — и Гнилые Горы предстали перед ними во всей своей красе: все еще весьма высокие, с зубчатыми вершинами, напоминавшими обломки гнилых зубов, они, казалось, провоняли насквозь!
— Господи, какие же они вонючие! — с отвращением воскликнул Джо.
— Гнилые Горы чрезвычайно стары! — резко заметил Рэндальф. — Осмелюсь напомнить, что когда-нибудь и сам ты станешь старым и вонючим!
— Но я… — попытался возразить Джо.
— Как тебе тогда понравится, если каждый, проходя мимо, будет презрительно фыркать и говорить, что ты провонял насквозь?
Джо только головой покачал. Он уже понял, что порой в Чвокой Шмари спорить не имеет ни малейшего смысла.
— В общем, Джо, не унывай! — утешил его Норберт. — К этому запаху очень скоро привыкаешь.
И они двинулись дальше. Рэндальф с Вероникой сидели у Норберта на одном плече, Джо — на другом, а Генри бежал за ним следом. Сам же Норберт неумолимо шел вперед, преодолевая милю за милей по относительно ровной и прямой дороге.
Но уже через несколько часов дорога стала более извилистой и вскоре прямо-таки змеей поползла меж высоких островерхих холмов. Норберт оказался прав: к отвратительному запаху, царившему в Гнилых Горах, Джо действительно довольно быстро привык. Точнее, он просто забыл о запахе, ибо вокруг творилось нечто совершенно невообразимое!
Огромные мохнатые бабочки, трепеща крыльями, с громким пронзительным писком бросались прочь при их приближении, а отвратительного вида птицы, будто покрытые перхотью и явно не способные летать, только хлопали крыльями на земле и негодующе орали. Время от времени слышались также странные глухие удары, за которыми следовало кошмарное шипение — это падали, разрушаясь, гниющие скалы и в образовавшихся провалах свистел ветер. А издали, как показалось Джо, постоянно доносился какой-то странный звенящий звук.
У очередного перекрестка Норберт остановился.
— Куда теперь, господин мой? — спросил он.
Рэндальф, который, естественно, крепко спал, с трудом открыл глаза и огляделся.
— Какая дорога ведет к замку Рогатого Барона? — снова спросил его Норберт. — Правая или левая?
— Левая, — сказал Рэндальф.
— А куда ведет правая? — спросил Джо.
— Никуда, — ответил Рэндальф, не пожелав вдаваться в подробности, и тихонько стукнул людоеда по голове своим посохом. — Вперед, Норберт!
Когда они миновали очередной очень острый выступ скалы, Джо даже охнул от ужаса и изумления: перед ними возникла внушительных размеров гора, более всего напоминавшая каминную трубу, однако это был вулкан, и из кратера его время от времени вылетали с легким грохотом небольшие облачка дыма, которые затем превращались в полупрозрачные кольца и растворялись в небесах.
— Что это? — спросил потрясенный Джо.
Гора исторгла из своего нутра очередное негромкое и раскатистое «бум-м-м!», за которым последовало тонкое кольцо дыма. Рэндальф, который уже снова успел задремать, что-то проворчал, не открывая глаз.
