Дженни. Томасина. Ослиное чудо - страница 4

Шрифт
Интервал

стр.

Питер вспомнил, что в школе они учили, что означают корона и буква «N», и не смог удержаться.

— На этой кровати спал Наполеон, — сказал он. — Великий французский император.

— Да?.. — равнодушно откликнулась кошка. — Именно что великий, сколько места занимал. А кровать хорошая… и сейчас он на ней не спит, за все три месяца ни разу не был. Так что живи сколько хочешь. Тебя, наверное, выгнали. А кто тебя вчера отделал?

Питер поведал ей о встрече с бурым котом, и она сильно огорчилась:

— Ах ты Господи! Да это сам Демпси! Кто же с ним спорит? Его во всех доках знают, он самый сильный кот.

Питер решил немного покрасоваться:

— Чего там, я просто устал, много бегать пришлось, а то б я ему…

Но кошка печально улыбнулась.

— От кого ж ты бегал? — спросила она и прибавила, не дожидаясь ответа: — Ладно, сама знаю, по первому разу всего боишься. Ничего, все бегают, ты не стыдись. Кстати, как тебя зовут? Питер?.. А я — Дженни. Расскажи-ка мне про себя.

Глава 4

Питер рассказывает про себя

Хуже, чем он начал, Питер начать не мог. Он сказал:

— Я не кот, я — мальчик. Мне уже восемь лет.

Дженни странно заворчала, и хвост её увеличился вдвое.

— Кто? — переспросила она.

— Ну, мальчик… человек… — робко объяснил Питер.

— Ненавижу людей! — воскликнула Дженни.

— А я кошек люблю, — сказал Питер, и так ласково, что хвост у неё стал уменьшаться. — Наверное, люди тебя обидели… Ты уж прости, я — человек. Меня зовут Питер Браун, мы живем на Кэвендиш-сквер, дом № 1… То есть я там больше не живу…

— Да брось ты выдумывать! — фыркнула Дженни. — Ты самый что ни на есть кот, и с виду, и по запаху, и… М-да, ведёшь ты себя не по-кошачьи… Постой, постой… Значит, так, ты спорил с Демпси, да ещё у него на работе… — Дженни явно подсчитывала примеры, и даже казалось, что она загибает коготки. — Мышь ты не хотел есть… а потом съел всю, не подумал обо мне… Нет, нет, я не сержусь, но кошки так не делают. Да, главное забыла! Ты ел прямо здесь, где спишь, а когда поел, не умылся.

— Мы моем руки перед едой, — сказал Питер.

— А мы моемся после, — твёрдо сказала Дженни. — Это гораздо умней. Пока ешь, перепачкаешься, например усы — в молоке. Да, ты не кот… В жизни такого не слышала!..

— Хочешь, я тебе всё расскажу? — спросил Питер.

— Расскажи, пожалуйста, — сказала кошка и пристроилась поудобнее.

Теперь он начал с самого начала, описал ей свою квартиру, и скверик, где они гуляли с няней в хорошую погоду, похвастался, что папа служит то во Франции, то в Германии, то в Италии, а то и в Египте, и дома почти не бывает; пожаловался, что мама тоже почти не бывает дома, и днём это ещё ничего, а когда ляжешь — грустно, и, наконец, поведал о том, как хотелось ему завести кошку.

Про маму он рассказал ещё, какая она красивая, и молодая, и высокая, какие мягкие и светлые у неё волосы, какие синие глаза и чёрные ресницы. Особенно же расписал он, как хорошо от неё пахнет, когда она входит к нему, прежде чем уехать в гости. Дело в том, что она очень скучает без папы и ей надо ездить по гостям.

Дженни призналась, что и сама любит хорошие запахи, но очень рассердилась, что Питеру не разрешали взять котёнка. «Повернуться негде!» — негодовала она. — «Да мы и места не занимаем… и никого не трогаем, если к нам не лезут…» Но няню она поняла и на неё не обиделась.

— Бывают такие люди, — сказала она. — Боятся нас, и всё. Мы ведь тоже иногда кого-нибудь боимся. Но с такими хоть знаешь что к чему. А вот если кто тебя любит… или говорит, что любит… а потом…

Она не договорила, быстро отвернулась, и принялась яростно вылизывать себе спинку. Питер успел заметить, что глаза у неё как-то странно заблестели, но подумал, что этого быть не может — кошки ведь не плачут. Позже он узнал, что они и плачут, и смеются.

Чтобы её отвлечь, он стал как можно подробнее рассказывать про вчерашние события; но только он упомянул кошку в скверике, Дженни оживлённо спросила:

— А она красивая? Красивей меня?

Питер вспомнил хорошенький меховой шар с пышными усами, но обижать свою спасительницу не захотел. Сама она красотой не отличалась. Правда, глаза у неё были ничего, но при такой худобе какая уж красота. Однако он смело воскликнул:


стр.

Похожие книги