— И статистики?
— Может, только проценты в математической части. Коэффициенты и вероятности, всякое такое.
— А это важно, — сказал Ричер. — Например: какова вероятность, что офицер морпехов потеряет кодовую книжку?
— Низкая.
— Какова вероятность, что хороший офицер, как мой папа, потеряет кодовую книжку?
— Еще ниже.
— Значит, по теории вероятности, книжка вообще не потерялась. Значит, есть другое объяснение. Следовательно, время на версию, что она потеряна, потрачено зря. А время, потраченное на другие возможности, было бы плодотворней.
— И какие другие возможности?
— Когда президент Форд пришел на смену президенту Никсону?
— Десять дней назад.
— Значит, наверняка тогда в Штабе и начали пересматривать старые планы. И уверен, что единственный важный — китайский. Поэтому нас сюда и направили. Но мы — фаза вооруженного конфликта. Значит, раньше нас сюда командировали каких-нибудь планировщиков. Где-то неделю назад. И им приказали разобраться со всем в два раза быстрей. А работы у них много, так?
— Всегда.
— И какая последняя фаза их работы?
— Пересмотр кодовой книжки согласно обновившимся планам.
— Когда последний срок?
— Теоретически мы должны быть готовы сегодня в полночь, если поступит приказ президента.
— Значит, может быть, кто-то где-то работал над кодами всю ночь напролет. Кто-то из тыловых, кто прибыл сюда с неделю назад.
— Уверен, так и есть. Но мы уже проверили всю базу. Первым же делом.
— Может, он работал не на посту.
— Значит, самовольно.
— Но и так бывает.
— Знаю. Но даже если так, он бы давно объявился на базе и книжка давно бы лежала в сейфе.
— А если он перетрудился и уснул? Если он еще не проснулся? Если кодовая книжка все еще у него на кухонном столе?
— Где?
— Через улицу, — сказал Ричер. — Постучите и спросите Хелен.
Джо вернулся с прогулки спустя час, и они с братом и отцом отправились на пляж плавать. Вода была теплая, песок белый, а пальмы покачивались. Они бродили и гуляли по пляжу, пока солнце не опустилось к горизонту, а потом направились в душный домик в конце бетонной улицы, где через час снова зазвонил новый телефон и Джози сказала, что ее отец умер. Старый Лорен Мотье скончался в девяносто лет, забрав с собой, как и все люди, неизвестные сокровенные надежды и мечтания и страхи и переживания, и оставив за собой, как и большинство, тонкий след в виде живых потомков. Он не представлял, что вырастет из его растрепанной дочурки и двух красавцев-внуков, и даже не думал представлять, но, как и каждый европеец двадцать первого века, он надеялся, что они проживут в мире, процветании и достатке, хотя одновременно и понимал, что наверняка этого не будет. И потому надеялся, что они примут свое бремя с достоинством и хорошим настроением, и в последние минуты радовался тому, что пока так и было, и, наверное, так и будет.
