— Вы видели, как приехал мужчина в зеленом пальто? — спросила она.
— Нет, — ответил свидетель. — Я видел его на тротуаре и как он направлялся к старой насосной станции, вон туда.
— Вы видели, как приехала красная машина?
— Нет. Она уже стояла.
— Двое мужчин в черных костюмах находились внутри?
— Нет, они тоже были на тротуаре.
— Они шли за тем, который был в зеленом пальто?
Свидетель кивнул.
— Примерно в десяти футах за ним. Или в двадцати.
— Вы можете их описать?
— Обычные парни. В костюмах.
— Старые? Молодые?
— Ни то ни другое. Обычные парни.
— Высокие? Или, наоборот, нет?
— Среднего роста.
— Черные или белые?
— Белые.
— Толстые или худые?
— Средние.
— Какие-нибудь особые приметы? — спросила Соренсон.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — ответил свидетель.
— Что-то необычное на лицах. Борода, шрамы, пирсинг? Татуировка?
— Они были самыми обычными парнями.
— А как насчет цвета волос? Светлые или темные?
— Волосы? — повторил за ней свидетель. — Ну, не знаю… Волосы как волосы, обыкновенного цвета.
— Вы видели нож, когда они входили внутрь? — спросила Соренсон.
— Нет, — сказал свидетель.
— А когда они выходили, видели нож?
— Нет.
— Они были перепачканы кровью?
— Мне кажется, на одном пиджаке я заметил пару капель. Только они были черные, а не красные. Вроде воды. Как бывает на черном костюме, понимаете?
— У фонарей желтый свет, — сказала Соренсон.
Свидетель выглянул в окно, словно хотел убедиться, так ли это, и сказал:
— Да.
— Значит, в желтом свете кровь могла казаться черной.
— Наверное.
— Красная машина принадлежала тем двум мужчинам? — спросила Соренсон.
— Они сели в нее, леди, — заявил свидетель.
— Но как они выглядели, когда в нее садились? Как будто они хорошо с ней знакомы или не слишком уверенно?
Гудмен, сидевший на пассажирском месте, оглянулся и вопросительно на нее посмотрел.
— Мы ничего не нашли в карманах убитого, — продолжала Соренсон. — В том числе и ключей от машины. В таком случае как он сюда попал? Возможно, красная машина принадлежала ему.
— Тогда как сюда попали те двое мужчин в черных костюмах? — спросил Гудмен. — Они не пришли пешком. Сегодня холодно, а на них не было пальто.
— Может быть, они приехали вместе.
— Я не знаю, леди, — вмешался свидетель. — Они сели в машину и уехали. Больше я ничего не видел.
В конце концов шериф отпустил свидетеля домой, в теплую постель, и отвез Соренсон на север, чтобы показать ей брошенную красную машину.
Глаза Ричера были закрыты, а нос не работал, как ему следовало, поэтому оставались только вкусовые ощущения, осязание и слух. Он чувствовал во рту привкус меди и железа, там, где кровь стекала по задней стенке горла. Пальцами правой руки он ощущал обивку заднего сидения, синтетическую, плотную и немного жесткую. Левая рука лежала у него на коленях, касаясь грубой хлопчатобумажной ткани брюк, толстой, ворсистой и слегка гладкой после заводской обработки. Он слышал, как шуршит бетон под шинами, рокот двигателя и вой приводных ремней, а еще шорох воздуха, ударяющего в стекла и зеркала. Слышал тихие протесты пружин сидений, когда он и его спутники шевелились, меняя положение. Он слышал, как Дон Маккуин дышал медленно и сосредоточенно, глядя на дорогу, Карен Дельфуэнсо — немного взволнованно, а Алан Кинг делал резкие, короткие вдохи. Он о чем-то думал, принимал решение. Потом посмотрел на часы.
В следующее мгновение он повернулся, и Ричер открыл глаза.
— Я хочу добраться в Чикаго до рассвета, — сказал Кинг.
«Меня вполне устраивает, — подумал Джек. — Утренних рейсов из Чикаго сколько хочешь. На юг через Иллинойс, на восток через Кентукки — и вот ты в Вирджинии».
— Может получиться, — попытался успокоить он Кинга. — Мы едем быстро. Сейчас зима, и рассвет наступает поздно.
— Мы планировали, что Дон поведет машину первую половину пути, а я — вторую. Но я думаю, не разделить ли нам дорогу на троих. Вы можете сесть за руль в середине пути.
— А Карен? — спросил Ричер.
Дельфуэнсо промолчала.
— Карен не водит машину, — пояснил Кинг.
— Хорошо, я всегда рад помочь, — сказал Джек.
— Так будет безопаснее.
— Вы еще не видели, как я вожу машину.
