Спустя некоторое время он обратился к обоим звучным уверенным голосом:
- Мой дорогой наставник доктор Гейер, ныне почивший - да упокоится его душа в мире, - не только обнюхивал выделения своего пациента, но и… вы не поверите - пробовал их на вкус , а знаете почему? Чтобы произвести впечатление на клиента, видите ли. Больной князь (или купец - да все равно кто!) думал: «Вот на какие крайности он пускается ради моего блага!» И решал заплатить за свое выздоровление исключительно щедро. Ибо в те дни гонорар доктора зависел от выздоровления больного.
Что ж, в некотором роде это были примитивные времена. Теперь же мы справляемся с такими вопросами более цивилизованным способом и, выздоровеет пациент или нет, требуем плату, положенную за свою работу. - Он замолчал и многозначительно уставился сквозь очки на Вагнера: - Шутка, мой славный юный друг!
Вагнер покраснел. Но смех фрау Виртен, заполнивший комнату, был добродушный и одобрительный. Она протиснулась вперед и ткнула в лежащего без сознания ученого костлявым пальцем.
- Выходит, он умрет?
Последовала спокойная улыбка, которая плавно перешла в печаль, а затем доктор поднялся и тяжело вздохнул:
- Не стану лгать, - промолвил доктор Шнобель. - Сепсиса нету, и потому надежда есть. Кроме того, нет гнойничков, язв или жидкостных выделений. Будь магистр Фауст торговцем, монахом или даже придворным, я бы сказал: «Оставьте его в покое! Пусть спит, а природа сделает свое дело». Но ваш жилец, увы, человек образованный и, как следствие, одарен богатым воображением и способностями, а это заставляет его, терзаясь умозрительными химерами, ужасающими видениями, вести себя бунтарски, не так, как все. Я же фактически тружусь над систематикой таких отклонений, желая свести их в инструкцию и напечатать буклет (мне следует заказать еще ксилографии; расходы будут ужасающе чрезмерны, однако они необходимы, если я хочу донести свою книгу до масс), содержащий описания мрачных и знаменитых болезней рассудка, - и все это под общим названием « Безумие ученых ». - Он смотрел все более мечтательно. - Какое же название дать недугу Фауста? «Безумие от магии» или, быть может, «безумие от алхимии»?
Возмущенный Вагнер схватил доктора за руку - фрау Виртен обомлела, увидев это, - и, упав на колени, умоляюще закричал:
- Сударь! Конечно же, это предварительное мнение. Я не могу признать, что магистр безумен, особенно ввиду того, что он впал в беспамятство; в лихорадке любой человек наболтает чего угодно, это самое обычное дело! Подумайте о том, что ваш пациент имеет высокую репутацию! Умоляю вас, займитесь его лечением.
Доктор Шнобель приступил к хорошо знакомому ему делу. Он снова профессионально вздохнул.
- Это будет нелегко, поистине нелегко.
Он засучил рукава, словно буквально готовился пойти врукопашную с силами жизни и смерти, распоряжавшимися судьбой его пациента. Потом доктор открыл саквояж и вытащил два матерчатых мешочка с деревянными патрубками, напоминающими небольшие шланги, несколько бумажных пакетиков с лекарствами - таблетками и порошками - и флакон с пиявками. В кожаном мешочке, прикрепленном к поясу, он выбрал самое острое из многочисленных лезвий.
- Мне понадобится ванночка, а если есть, то две. Три было бы еще лучше.
- У позвоночных гормоны производятся в специальных органах - в надпочечной коре, яичках, яичниках и плаценте.
Возвратившись в комнату, держа в каждой руке по ванночке (третью фрау Виртен несла над головой), Вагнер произнес:
- Простите мое любопытство, сударь, но не могли бы вы сказать, какие именно процедуры собираетесь сделать, прежде чем совершать их? Нет, я не ставлю под сомнение ваши способности! - поспешил заверить он. - Но магистр имеет свои воззрения на некоторые аспекты искусства врачевания.
Фрау Виртен выглядела рассерженной, но не проронила ни слова.
- Стереоизомерность - важная особенность не только для углеводов, но для всех соединений, у которых возможны стереоизомеры.
Доктор Шнобель наклонился, чтобы понюхать у Фауста веки и складки в уголках глаз.
- Этому человеку двадцать девять лет, я прав?
