– Вот что…
– Наверное, я излишне восприимчив. Но… лучше, чем дома, нигде места нет!
– Ну, разумеется. – Миранда Манион излила на него материнское сочувствие. Подростки класса Магистров переживали такие трудности, бедняжки! Чем способнее они были, тем тяжелее им приходилось, когда из оранжерейной атмосферы оперантного обучения, в какой они находились с детства, их отправляли в самостоятельное плавание в прихотливом потоке «нормального» человечества. Процесс приспособления проходил тяжело. Ее собственный сын Алекс, тоже очень способный, недавно, как и Марк, закончивший Бребефскую академию, доставлял ей немало хлопот, мгновенно преображаясь из идеалистического рыцаря этики альтруизма в ниспровергающего авторитеты маленького фашиста вопреки всем усилиям оперантных наставников. Обоим мальчишкам пора было отправляться в колледж, где за их психосоциальным привыканием к неоперантным людям и к членам пяти экзотических рас будут следить даже строже, чем за учебными занятиями.
– Алекс очень тебе обрадуется, Марк. Они с Бум-Бум Ларошем и Питом Даламбером собираются отправиться через неделю на рыбалку в Мэн. Я знаю, они захотят, чтобы ты поехал с ними. Вот у тебя нервы и успокоятся.
– Я свяжусь с Алексом попозже, миссис Манион, но, боюсь, с рыбалкой ничего не получится, я буду занят.
Говорил Марк небрежно, но Миранда уловила мгновенный проблеск тревоги, вдруг прорвавшийся из тщательно экранируемого юного сознания.
– Что-нибудь случилось? – спросила она.
– Нет, ничего такого. Просто… Одно личное дело.
– А я задерживаю тебя здесь, когда тебе не терпится поговорить с твоим дядюшкой. Ну, так отправляйся в его логово. Наверное, он с головой ушел в списки заказов. Представляю, как он обрадуется гостю.
Она отвернулась к компьютеру, а ее мысли дышали любовью к неуемному сыну и снисходительной благожелательностью к лучшему другу Алекса при всей его необычности. Миранда Манион и не подозревала, что почти все ее сознание для Марка было прозрачнее стекла. Слава Богу, думала она, Алекс всего лишь заурядный гений. После смерти Линдси с ним было нелегко… но если бы мне пришлось растить сына вроде Марка? Бедный мальчик!
Марк улыбнулся ее доброте, не обращая внимания на подоплеку мыслей. Подобно подавляющему большинству оперантов низкого уровня, Миранда понятия не имела, как функционируют сознания другого, более высокого уровня, и судила о личностной интеграции магистров по собственным почти «нормальным» меркам. Неудивительно, что она не понимает Алекса, а что уж говорить о нем самом!
Марк пробрался по узкому проходу между полками со старинными книгами, сшитыми из страниц, – фэнтези, научная фантастика, жанр ужасов, – всем этим торговал его двоюродный прадед. Покупателями были почти исключительно коллекционеры, заказы обычно присылались по почте. Современные книги-плашки на жидких кристаллах в «Красноречивых страницах» исчерпывались справочниками или научными обзорами доброй старой литературы.
Магазин занимал угловое помещение в старинном здании «Гейт-Хаус» на Саут-Мэйн-стрит и принадлежал к достопримечательностям Хановера еще до Вторжения. Владелец, которого в городе почти все называли просто дядюшкой Роги, жил здесь же в квартире на третьем этаже. Второй этаж занимали всякие конторы, кроме того, в здании помещалась кофейня, а пристройку сзади облюбовало страховое общество. Там же находился гараж, в котором Роги держал свой наземный автомобиль. Марк, две его сестры – Мари и Мадлен, а также младший брат Люк практически выросли в магазине – а еще ранее здесь прошло детство их отца Поля и шестерых дядьев и теток по отцовской линии. Магазин служил тихим приютом, местом отдыха от слишком уж стимулирующей обстановки в фамильном доме Ремилардов за углом и чуть дальше по улице, куда имели обыкновение запросто заглядывать сливки метапсихических оперантов Земли, а также представители нечеловеческих рас Галактического Содружества.
Из-за книжных полок появилось мохнатое серое животное и поглядело на Марка с благодушной снисходительностью.
– Мяу! (Привет другу хозяина.)
Э-эй! Здорово, кот!
