– Проваливай отсюда, козлина! – Охранник повелительно взмахнул дубинкой перед самым носом у Валерия. В следующее мгновение он получил ощутимый удар носком ботинка в пах и второй – своей же дубинкой по загривку. Валерий решил не добивать бедолагу, зацепил охранника его же наручниками вокруг столба и затолкал в рот вместо кляпа его же собственную фуражку.
Пристройка напрямую сообщалась с основным зданием, и в скором времени он уже поднимался по крутым лестницам запасного хода. Около пожарного щита он обнаружил карту-схему небоскреба и убедился, что весь генералитет располагался на двадцать втором этаже. Придется вызывать лифт.
Он медленно и осторожно шел по коридорам двадцать второго этажа. Толстый ковролин скрадывал шаги. Полированные двери кабинетов были заперты. И только дойдя до торцовых дверей, Валерий прислушался. Внутри кто-то был. Человек говорил по телефону. Валерий расслышал только слова «в десять часов в баре «Блю-Драгонс» на Ленинском». Он только собрался нырнуть в какой-нибудь соседний кабинет, как дверь отворилась. Валерий встал за стилизованную колонну и стоял за ней, гадая, не соберется ли вышедший заглядывать за нее.
Очевидно тот был чем-то расстроен, поскольку, захлопнув дверь, чуть ли не бегом бросился к лифту, на ходу нахлобучивая широкополую супермодную шляпу.
Валерий не стал преследовать Корсовского, полагая, что проще будет понаблюдать за ним в баре. Вместо этого он решил изучить его рабочий кабинет. Третья по счету отмычка подошла к замку.
Роскошь кабинета била в глаза. На стенах висели картины работы старых фламандских мастеров. Вдоль стен под стеклом красовались яйца работы Фаберже, несколько шкатулок и табакерок, а также громоздкие старинные часы, похожие на луковицы. Резная мебель производила впечатление новой, хотя ей определенно было уже не одно столетие – сейчас так не делают. На полированном столе черного дерева, с гнутыми ножками, с инкрустацией ценными породами дерева и перламутром непривычно смотрелся открытый ноутбук. Под одной из картин Валерий обнаружил сейф с довольно сложным кодовым замком. Без динамита и дрели с алмазным сверлом и думать нельзя было его вскрыть.
Валерий подошел к ноутбуку, по экрану которого летали многоугольники и нажал клавишу пробела. На экране загорелась надпись «Введите пароль». Неужели придется прихватывать компьютер с собой? Может, головастые ребята с Лубянки разберутся?
В это мгновение Валерий услышал звук пришедшего на этаж лифта. Потом в коридоре послышались торопливые шаги двух человек.
«Идиот, – сказал он себе, кинувшись к двери. – Гуманизм надо проявлять после работы.»
Он распластался по дверному полотну. В двадцати сантиметрах от него стояли два охранника. Один, приготовив пистолет, стоял в дверях, другой, подняв ствол наизготовку, – притаился возле стены.
– А здесь никого не… – начал тот, что стоял в дверях, сделал шаг вперед – и не успел закончить фразу.
Валерий кинулся на него, заломил руку за спину и рывком развернул лицом ко второму охраннику. Тот машинально произвел три выстрела, прежде чем осознал, что убил своего. А затем прозвучал выстрел, который избавил его от сомнений и угрызений совести.
«Грубо работаете старикаша, – с упреком бормотал себе под нос Барский, сбегая по лестницам черного хода. – Техничней надо быть».
На двадцать втором этаже он услышал торопливый топот нескольких пар ног, опять взлетел наверх, на двадцать третий, там выскочил в холл и нажал на кнопку вызова лифта.
В кабине он нажал кнопку первого этажа, но оказался на техническом этаже, откуда выбрался прямиком в подземный гараж. Он едва успел спрятаться за колонну, как мимо него проехал угольно черный «линкольн-таункар», не очень длинный, но очень стильный, с неожиданно круглыми фарами и кожаным откидным верхом.
«Интересно, подумалось Барскому, этот ему тоже преподнесли на заводе-изготовителе? А впрочем, старикаша, хватит тебе мудрствовать лукаво, из этого места пора выбираться.»
Из десятка припаркованных в гараже автомашин Барский выбрал «опель» с затемненными стеклами и нашарил в кармане универсальную отмычку, способную открыть любой автомобильный замок. Затем из десятка имевшихся у него проездных бланков он выбрал наиболее убедительный – с салфетку размером, трехцветный, с золотым двуглавым орлом и надписью «Госдума России» и прилепил на ветровое стекло. При виде такой блямбы охрана привыкла машинально открывать шлагбаум.