– Я, э, разбираюсь с трудностями, так сказать.
– Хорошо сказано. И на что же граф хотел меня подрядить?
– Не знаю, – ответил он, – мне он этого не говорил.
Размышляя, верить этому или нет, я заметил:
– В таком случае ты, наверное, не знаешь, почему он не сказал этого и мне, когда мы беседовали.
В глазах его что-то мелькнуло, кажется, удивление, словно вопрос его озадачил. Тут тоже было над чем подумать. Секунды две.
– Когда тебе предложили работу?
– Работу? – моргнул он.
– Переманить меня.
– Дня два-три назад.
– И в чем именно заключалась работа?
– Переманить тебя.
Я быстро перевернул кинжал и ударил его рукоятью в лицо. Не слишком сильно, но так, чтобы на скуле осталась ссадина. А потом снова приставил лезвие к горлу, нажимая так, что еще чуть-чуть, и пойдет кровь.
– Мы же так хорошо разговаривали, зачем эти трудности?
Он сердито смотрел на меня, а я просто ждал, и наконец услышал:
– Мне велели выяснить, что ты задумал.
Я кивнул и слегка отодвинул кинжал.
– Видишь, правду говорить легко и приятно.
– Вот и мамочка так говорила, – вздохнул он. – А когда я говорил правду, получал ремнем.
Пожалуй, парень мне нравился. Может, даже не придется его убивать.
– Ну и что же такого ты выяснил?
– Пока еще ничего.
– Сообщи, когда узнаешь.
– Непременно. Письмом.
– А что, в этой стране почта надежная?
– Где как. Но в этом графстве – вполне, поскольку ей заправляет Гильдия.
– А есть что-то, чем она не заправляет?
– Граф. Я. Возможно, ты.
– Возможно?
Взгляд его метнулся к моей руке, которая все еще сжимала прижатый к его горлу кинжал, потом вернулся к лицу.
– Не следовало мне делать таких предположений. У тебя рука не устала?
– Нет, все в порядке. Что случилось с Орбаном?
– С кем? А, с этим. Понятия не имею. Возможно, уехал. Он немало времени проводит в разъездах.
– Он работает на Гильдию?
– Все работают на Гильдию. Или на графа. Все.
– Включая колдунов?
– Хм. Не знаю. Чтобы понять такое, надо тут всю жизнь прожить, и то не факт, что поймешь.
С моими выводами сие вполне совпадало, но я об этом не упомянул.
– А все эти дела с «темным» и «светлым» колдовством?
– Я слышал о темных колдунах. Говорили, что семья Мерс занималась подобным. Не знаю, правда ли это. И не знаю, что это значит, для меня оно звучит странно. А когда будет моя очередь задавать вопросы?
– Когда нож будет у тебя.
– Кстати о – может, уберешь его от моей шеи? А то я боюсь, что если случайно скажу что-то такое, что тебе не понравится, то порежусь.
– Восхищаюсь твоими инстинктами. Продолжай.
Кажется, он расстроился. Дани определенно не хотел продолжать. И почему люди все время скрывают то, что мне хочется узнать? Если позволить им и дальше так себя вести, я расстроюсь.
Так что я слегка надавил на нож.
– Знаешь, – сказал он, – ты произвел, так сказать, впечатление, когда прибыл.
– Ну и?
– В смысле, сразу вышел на представителя Гильдии, и, как я понял, практически заявил ему, что намерен разрушить Гильдию.
– Орбан, – проговорил я.
Он кивнул.
– Ну и само собой, Гильдия пустила слух, что за тобой надо приглядывать.
– Ага.
– А потом ты начал искать Черных Колдунов.
Ну разумеется. Да, здесь даже имелся смысл. Иногда я предполагаю, что люди врут, и пытаюсь вычислить причину этого вранья. В общем-то оно не так плохо, но я забыл, что кто-то может проделывать со мной то же самое.
– Так, – сказал я. – Дальше.
– Это все не то, что его сиятельство сообщил мне, это я сам слышал.
– Да, конечно. У тебя есть уши. Валяй дальше.
– Его сиятельство вызвал меня и велел, чтобы я нашел к тебе подход для работы с ним, не сообщая, кто он. Мне было велено выяснить, интересно ли тебе сотрудничество с, так сказать, неуказанным лицом в расследовании убийства тех колдунов. Он сказал…
– Колдунов, – повторил я. – Но там была семья. Дети. И одному из детей не было и… Ладно, продолжай.
Он нервно сглотнул и кивнул.
– В общем, он сказал, что ты считаешь их своей семьей, потому что используешь их имя, и вот с этого я и начал.
– А ты не спросил у него, как меня зовут по-настоящему?
– Я не задаю ему вопросов, – покачал головой Дани. – Он просто…
– Ну да, ну да, понял. Как по-твоему, он знает, как меня зовут?
