Итак, налицо то, что девушка Женьку привораживала. И у нее не получилось. И что это нам дает?
Скрипнула дверь — Ольга Павловна снова подкралась в своей обычной манере. Я обернулась, удивляясь тому, что она как обычно не визжит, посмотрела на нее и виновато вздохнула. Дамочка, с пучками ваты из ушей, молча смотрела округлившимися глазами на бедлам, что я устроила в Нинкиной комнате. Вываленные из шкафа вещи, раскиданные фотографии. И рада бы хозяйка была сказать мне пару ласковых, но гнев душил ее, и потому она только молча трясла рукой в направлении колготок, что висели на люстре.
— Это что? — наконец прохрипела она.
— Колготки, — с готовностью ответила я.
— Вон!!!
— Что, простите?
— Вон!!! Вон из моего дома!!! — Дама покраснела как помидор, от гнева ее просто трясло.
Цепкой рукой ухватив за рукав, она выволокла меня из квартиры, толкнула на пороге в спину, и в подъезд я вылетела кубарем. Вслед полетела куртка и сапожки, хозяйку нисколько не смутило, что я упала, она даже не попыталась сбавить тон.
— Я сейчас в твое агентство позвоню, уж они тебе покажут, где раки зимуют! — кричала она. — И не надейся, что тебе за этот бардак будет заплачено!
— Но я же в кухне все прибрала! — изумленно сказала я, пытаясь подняться. — И в этой комнате бы все блестело.
— Это в кухне-то блестит?!! Я сейчас зашла — грязищи по колено!
— И вителло тоннато ваше приготовила!
— Это пересушенное в духовке мясо ты называешь вителло тоннато? Прочь!
Сзади послышалось бряканье замков, и из квартиры напротив показалась дородная тетка в коротком халатике.
— Ольга, ты чего буянишь? — с интересом спросила она.
— Из «Виктории» уборщицу косорукую прислали! — бушевала дамочка. — Да что б я еще раз туда обратилась!
— А что Нинка, больше не батрачит на тебя разве? — хмыкнула баба.
— Дети обязаны помогать по дому! — кудряшки Ольги Павловны гневно затряслись.
— То-то Нинка у тебя света белого не видела, вечно с тряпкой да половником бегала, — лениво почесала необъятное пузо соседка. — Другие на танцульки, а Нинка ковер выбивает во дворе.
— Ты за своей вертихвосткой смотри, а за своей дочерью я сама погляжу!
Дверь с грохотом захлопнулась. Со стен посыпалась штукатурка.
Я встала, посмотрела на грязные ладошки, которыми я пыталась затормозить при падении. Из ссадин сочилась кровь. Кряхтя, принялась обуваться.
— Иди ко мне, хоть руки вымой, а то занесешь еще заразу, — доброжелательно сказала соседка.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась я ей.
Пока я мыла руки, тетка стояла в дверях и с интересом наблюдала.
— За что хоть она так обозлилась?
— А кто ее знает? — обиженно сказала я. — Вроде кухню я убрала на совесть, в каждую щелку залезла, каждое пятнышко оттерла, и обед приготовила неплохой, а она разоралась — мол, все плохо.
— Не переживай, ты тут не при чем, — хмыкнула тетка. — Олька — она ужас какая вздорная. Дочку родную и ту замордовала. Девка у нее умница, тихая, скромная, работящая. Как не зайду — все блестит да сверкает, обеды да ужины она им из трех блюд всегда готовит, а Олька знай ее шпыняет.
— А что, сбежала дочка-то поди от такой жизни? — как бы невзначай спросила я.
— С чего ты так решила? — теткины глазки тут же вспыхнули от любопытства.
— В комнате ее пыльно, явно там уже с неделю никто не живет.
Тетка явственно задумалась.
— А ведь и правда, давненько я ее не вижу, — наконец призналась она и без перехода завопила: — Ленка!
— Чего орешь? — донесся недовольный девичий голосок из глубины квартиры.
— Ты с матерью так не разговаривай! — строго прикрикнула тетка. — Скажи-ка, Нинка Завьялова в школу ходит?
— Чего? Не слышу!
— Завьялова в школу ходит? — повысила голос женщина.
— Не ори, говорят же тебе! Неделю уж как нет!
— А чего это она пропускает?
— Мать позвонила классной и сказала, что Нинка простыла!
— Да ее дома вон даже нет, какое «простыла»!
— Ну мое дело маленькое, — проорала Ленка из дальней комнаты, — не сдавать же мне ее.
Я потрясла головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Очень уж мать с дочкой были громкоголосы.
— Наверно, Нинка на новую квартиру уехала, — словно невзначай бросила я.
— Какую такую новую квартиру? — насторожилась тетенька.
