«А он и так настоящий, не чета некоторым», — жестко сказал внутренний голос.
Он улыбнулся обожженными губами:
— Ты не обижайся. Просто иногда мы говорим не то, что думаем.
— Я знаю. Знаю, Женечка…
Он поморщился:
— Магдалина, ты могла бы не рыдать, как на похоронах?
— А ты не умрешь? — с безумной надеждой спросила я, вглядываясь в изуродованное огнем лицо.
— Ты же рядом, — вздохнул он. — Значит — нет. Вот только ты хорошо подумала?
— Да я вообще не думала, — созналась я в припадке честности. — Просто развернулась и поехала к тебе.
— Дурочка, — прошептал он, улыбаясь, и — черт побери! — это звучало как лучший на свете комплимент.
— Вот только ответь мне, — печально сказала я. — Зачем ты это сделал? Ведь ты же знал, чем это тебе грозит…
— Зачем тебе это знать? — хмыкнул он.
— Люблю учиться.
Он закрыл глаза, и бесстрастным голосом начал:
— Один человек убегал от тигра. На его пути был овраг и он принялся карабкаться по крутому склону, уцепившись за лозу. И внезапно он увидел, что вверху сидят две мышки и быстро-быстро перегрызают лозу, его единственную опору. Внизу, порыкивая, ждал голодный тигр. И когда человек посмотрел вокруг себя — он увидел, что сбоку растет кустик земляники. И он, уцепившись за лозу одной рукой, принялся другой рвать ягоды.
— Ну и? — поторопила я замолчавшего Женьку. — И как он спасся-то?
— А как тут можно спастись? — пожал он плечами. — Никак. А вот земляника, говорят, была очень сладкая…
— Идиотская история, — поморщилась я. — Где ты только ее выкопал…
— Это не история, это дзенская притча. Ничего ты не понимаешь, глупенькая.
— Я понимаю, что эта история — отличное оправдание для неудачников и слабых! Лапки сложить — это, знаете ли, легче всего! Я бы на месте этого парня все силы приложила, чтобы взобраться по этой лиане, пока мышки не перегрызли ее. Наконец, можно было б кинуть в них чем-нибудь, крикнуть погромче — мышки не тигр, испугались бы! А он — земляничку решил поесть, видите ли!
— Ты слушала невнимательно, — мягко улыбнулся он. — Человек уже сделал все, чтобы спастись. Он убегал от тигра, который его быстрее и сильнее. Он не сложил лапки, когда с ним повстречался — нате, ешьте меня. Он спасался, понимаешь? Просто иногда надо понять, что есть ситуации, в которых уже ничего нельзя сделать.
— И что, ты считаешь, что эта ситуация — безвыходная? — тихо спросила я.
— А ты — нет?
— Я думаю, что тебе не обязательно умирать, Женечка. Я думаю, что есть, есть способ вернуть тебя в тело! Где есть выход — там по-любому есть вход, понимаешь?
— Магдалина, я тебе уже говорил — я не могу попасть в свое тело. Я, признаться, уже все использовал. Так что про эту возможность забудь. А ты, как ведьма — можешь что—то сделать?
Я молчала. Могла бы — давно бы все поправила, но как я могла в такой ситуации озвучить этот ответ?
— Придумаю что-нибудь, — глядя ему в глаза, спокойно ответила я. — Не бывает безвыходных ситуаций. Я, знаешь ли, всегда была поклонницей русской сказки про двух лягушек, попавших в горшок со сметаной. Так что вставай и поехали жить ко мне.
— Ты понимаешь, что ты делаешь? — он очень внимательно смотрел на меня и ждал ответа.
— Да, — не колеблясь, кивнула я и протянула ему руку. — Итак, мы команда?
— Мертвого уговоришь, — хмыкнул он, и на мою ладошку невесомо легла обожженная рука привидения. И в который раз я поразилась тому, что плоть его выглядит как живая.
Мы ободряюще улыбнулись друг другу, отлично понимая, что большей глупости, чем сейчас, мы совершить не могли.
По дороге домой я молчала. Я анализировала ситуацию, пытаясь найти лазейку, хоть самую маленькую, хоть трещинку. А уж мы с Женькой вобьем туда колышек и пробьемся. Но в голову упорно лезли мысли о том, что раз в моей Библии Ведьмы не записан ни один подобный случай, когда в результате ошибки ведьмы получалось привидение — значит, такого еще не было. С четырнадцатого века ведьмы из рода Потемкиных делают в книге рабочие записи, уж такой случай они бы не упустили. Так что была большая вероятность того, что я не знаю, как это поправить просто потому, что сие невозможно. Что нет тут моей вины.
