Но обаяние его заключалось не только во внешности, а также и в том, что он был личностью. Если вы вообще заботитесь о кошках, то просто обязаны иногда уделять им внимание. В его мордочке было что-то иное — то, как он смотрел на вас, называлось любовью.
— Он любит, чтобы его баюкали, — сказала я, аккуратно передавая котенка в руки Мэри. — Нет, на спинке. Вот так. Как ребенка.
— Весом в один фунт.
— Не думаю, что он весит даже столько.
Котенок качнул хвостиком и свернулся в руках Мэри. Он инстинктивно доверял не только сотрудницам библиотеки; выяснилось, что он доверяет всем.
— Ох, Вики, — сказала Мэри. — Он прелестен. Как его зовут?
— Мы называем его Дьюи. В честь десятичной классификации Дьюи. Но на самом деле еще не выбрали ему имя.
— Привет, Дьюи. Тебе нравится в библиотеке? — Дьюи посмотрел Мэри в лицо и потерся головкой о ее руку. Мэри с улыбкой подняла глаза. — Я бы держала его весь день.
Но конечно, Мэри этого не сделала. Она положила Дьюи обратно мне на руки, и я унесла его в другую комнату. Нас все ждали.
— Пока все прошло хорошо, — сказала я. — Один человек согласен, осталось еще десять тысяч.
Мы стали неторопливо представлять Дьюи тем постоянным наши посетителям, которые, как мы знали, любили кошек. Дьюи был еще слабенький, так что мы передавали его прямо им в руки. Марси Макки пришла в тот же день. И тут же надела перчатки. Майк Баер и его жена Пег тут же прониклись к котенку любовью.
— Это прекрасная идея, — сказала она, и слушать эти слова было очень приятно, поскольку Майк был членом библиотечного совета.
Пэт Джонс и Джуди Джонсон сочли нашего Дьюи очаровательным. На самом деле в Спенсере были четыре Джуди Джонсон. Две из них постоянно пользовались библиотекой, и обе стали поклонниками Дьюи. Насколько велик город, в котором живет десять тысяч человек? Достаточно велик, чтобы иметь четырех Джуди Джонсон, три магазина мебели, две деловые улицы со светофорами и только один особняк. Все так его и называли: Особняк. Типичная Айова — ничего лишнего, только факты.
Через неделю история Дьюи появилась на первой странице «Спенсер дейли репортер» под заголовком «В библиотеке Спенсера появилось мурлыкающее прибавление». Статья, которая заняла полстраницы, рассказывала историю чудесного спасения Дьюи и сопровождалась цветной фотографией крохотного рыжего котенка, который скромно, но уверенно смотрел в камеру, сидя на верху старого ящика для каталожных карточек.
Публичность — опасная вещь. В течение недели Дьюи оставался секретом сотрудников библиотеки и нескольких ее попечителей. Если вы не ходили в библиотеку, вы о нем и понятия не имели. Теперь оповещен был весь город. Большинство посетителей библиотеки, особенно постоянные читатели, ничего не имели против Дьюи. Хотя имелись две группы, буквально восхищенные его появлением: любители кошек и дети. Улыбок на детских лицах, их смеха и восхищения было достаточно, чтобы убедить меня: Дьюи должен остаться.
Нашлись и недовольные. Должна признать, что была слегка разочарована, но не удивлена. Даже в грин-карте, полученной от самого Господа Бога, они нашли бы на что пожаловаться, включая и самого Господа, и грин-карту.
Особенно старалась одна женщина. Свои письма она разослала всем членам городского совета. Они пылали пламенем, и от них несло серой. Их переполняли образы детей, сваленных с ног внезапными приступами астмы, и беременных матерей, которым угрожал выкидыш при виде кошачьих испражнений. Жалобщица утверждала, что я сумасшедшая личность, убийца, которая угрожает не только здоровью каждого невинного ребенка города, рожденного или еще не рожденного, но и уничтожает социальную ткань общины. Животное! В библиотеке! Если мы позволим этому свершиться, что помешает людям гонять коров по Гранд-авеню? Фактически она угрожала в ближайшее утро появиться в библиотеке с коровой на поводке. К счастью, никто не воспринял ее серьезно. Я не сомневалась, что она со своим чрезмерным пафосом говорила и о других членах общины, но эти гневные выпады меня не тронули. Насколько я могла судить, никто из них ни разу не бывал в библиотеке.
