— Хрен знает братан. — Вор плюнул в землю, здесь лишённую травы, голую, чернильно-чёрную. Её покрывал преимущественно пушистый кустарник, немного напоминавший капусту. Рос он далеко не везде, кое-где в зелёном ковре пушистых шарообразных растений, оставались внушительные проплешины. Любопытно — если абстрагироваться от качанообразного стебля, листья растения, как есть папоротник. Интересное растение. — Мы просто идём. Может удастся наткнуться на что-то…, Кон, я тоже тут впервые. Все мы сейчас в одном дерьме.
— Мошкары нет. — Едва слышно сказал пожилой мужик, в городке утверждавший что знает эти места. Сухой согласно кивнул и хмурясь сказал:
— Странно мля, но внатуре нету, хоть и лето в разгаре. — Спустя десяток секунд резко вывернул голову и пристально посмотрел в старческое лицо. Прищурился. Через пару секунд перевёл взгляд на каменное, безмятежное и совсем пустое лицо четвёртого их товарища. — Теперь впереди идёшь ты.
Парень, лет тридцати, может и моложе, медленно кивнул. При этом глаза продолжали смотреть в одну точку. Через полчаса передышки, Сухой скомандовал подъём.
Они продолжали двигаться по чащобе. Теперь Кон тоже обратил внимание на отсутствие мошкары. Но он стал замечать и другие странности леса. Тишина, можно сказать гробовая. Пения птиц он здесь не слышал. Стрекота кузнечкиков, дробного стука дятла — без понятия, водится ли всё это здесь, но лес не может быть таким! Какие-то звуки он должен издавать. В лесу живут птицы, насекомые, белки с мышами, в конце концов. А тут тишина. Только растения и полумрак.
Становилось всё темнее. Уже не по вине деревьев и их пушистых крон — солнце клонилось к горизонту, обещая путникам скорый закат и близкую ночь. В этот раз даже Кону не хотелось оставаться ночевать под открытым небом. Теперь они шли с конкретной целью. Её озвучил Сухой.
— Палите пещерку какую или завал сушняка. Что-нибудь, где до утра затихариться сможем.
Они и «палили». Словно три робота. Вообще, Кон всё больше начинал замечать, что он и двое других пожизненных, выглядят мёртвыми на фоне подвижного вора. Он вертел головой, иногда говорил, матерился, его лицо кривилось, хмурилось — было живым. А Кон не мог даже голову нормально повернуть. Только медленно, плавно, в одну сторону, так же в другую. Двух его товарищей по несчастью сие обстоятельство никак не трогало. Они шли, смотрели и на их лицах, в их глазах, не отражалось ничего. Пустота разума и сон сознания…, откуда эти слова? Вообще откуда в памяти всплывают все эти странные картинки? Лица, забитые людьми улицы, высоченные здания, шумные празднично одетые толпы. Лица…, много разных, мужских, женских, печальных, радостных, других лиц. Ему казалось он их всех когда-то знал. Картин становилось всё больше, смотреть по сторонам всё труднее и так получилось, что первым, подходящее для ночлега место, нашёл самый обмороженный из всех четверых. Он вдруг остановился на месте и вытянул руку влево.
— Хера встал? — Рыкнул Сухой, едва не врезавшись в спину парня.
— Там. — Ответил арестант. Причём он не пошевелил ни одним мускулом. Даже губы двинулись едва заметно. Тряхнул рукой и снова повторил. — Там.
Сухой бросил злобный взгляд в указанную сторону. Занёс было руку, что бы врезать по загривку несчастного, но что-то заметил в листве. Прищурился, пытаясь разглядеть это что-то, между стволами деревьев. Получалось не очень — кроме разнокалиберных стволов, там и листочков росло немало, да и сгустившиеся сумерки мешали что-либо разглядеть на таком расстоянии.
— Туда топаем, глянем. — Решил Сухой и подтолкнул парня в сторону неясной тени, прятавшейся за деревьями. Арестант покорно двинулся впереди маленькой группы.
Вскоре они вышли на участок свободный от леса. Своего рода полянка. Рукотворная, о чём совершенно определённо говорили некоторые особенности ландшафта. Об одну такую особенность впереди идущий запнулся и кувырком, да молча, рухнул носом в травку. Сухой остановился, с оружием на изготовку, Кон и старик так же замерли. Но автомат догадался поднять только Кон и слишком поздно. Нет, ничего не случилось, просто, когда он поднял оружие, Сухой уже осмотрелся, убедился что опасности нет и скомандовал двигаться дальше.
