Маркиз помолчал и снова заговорил:
– По-моему, он нажился на нефти. Когда он умер, все деньги остались его жене. Теперь леди Джейн миллионерша. Старейшины кланов Далбет и Мак-Кэрон решили, что вы должны заключить брак.
Герцог не мог вымолвить ни слова.
Он сразу же понял, что значит такой союз не только для Мак-Кэронов, но и для Макбетов. Если новая графиня молода и глуповата – это уж наверняка! – то ее сумасбродный характер, к тому же огромное состояние, требовали мужской руки. Разумеется, охотников за таким добром найдется немало. Нетрудно представить, как старейшины кланов качают седыми головами, видя опасности и неожиданности, поджидающие их нового вождя.
Было очевидно, что от женитьбы выиграет не только герцог – девица не останется внакладе, получив хорошего мужа, в жилах которого течет не менее благородная шотландская кровь.
Следивший за герцогом маркиз понял, о чем думает его собеседник, и добавил:
– Мы уже виделись с Иэном Мак-Кэроном, Дунканом Макбетом и еще двумя родственниками молодой графини. Они весьма обеспокоены сложившейся ситуацией.
– А я-то думал, они довольны, – холодно заметил герцог.
– С одной стороны – да, – согласился маркиз. – Но они опасаются за Джейн – она очень молода и обучалась в монастыре, девушка может серьезно увлечься первым же поклонником.
– А что, если он станет хорошим мужем для нее и согласится остаться в нашей стране, даже если не будет шотландцем? – поинтересовался герцог, понимая, впрочем, что говорит это только из желания подразнить маркиза. Тот был прав, говоря, что за богатой девушкой надо присматривать, тем более если речь идет о женитьбе.
По закону имущество женщины переходит к супругу в тот самый миг, когда он надевает ей кольцо на палец. Попав же в руки охотника за приданым, миллионы техасского дядюшки могут улетучиться как дым.
– Именно это хотели бы предложить вам ваши подданные и клан Макбетов, – продолжал маркиз. – Я уверен, они весьма тщательно следили за вашей карьерой и знают, что в прошлом году вы получили медаль за отвагу.
Герцог промолчал. Выбравшись из-за массивного стола, по другую сторону которого сидел маркиз, он пересек комнату и выглянул в окно. Был пасмурный день, и здания на другой стороне улицы казались серыми.
Герцогу подумалось, что такова будет его жизнь в будущем – мрачная, пасмурная, лишенная острых ощущений, к которым он так привык за годы службы в Индии.
«Я этого не сделаю!»– сказал он себе.
Однако слова не шли у него с губ. Он так много общался с различными людьми, что прекрасно понимал: нравится ему или нет, а проблема, с которой он столкнулся теперь, жизненно важна для него как для предводителя клана.
Разумеется, клан Мак-Кэронов только выиграл бы от такого союза. Герцог мог бы осуществить все свои планы, помочь молодежи, которая либо влачила жалкое существование, ожидая случайный заработок, либо покидала Шотландию, надеясь на удачу где-то за морем. Бывало, таким смельчакам везло, но чаще они возвращались домой и умирали в нищете.
Да, брак сулил немалую практическую выгоду, и, если говорить честно, как раз ту, в которой так нуждался сейчас герцог.
Но женитьба на незнакомой молодой женщине, с которой у них наверняка будет очень мало общего, а также необходимость осесть на одном месте и влачить скучнейшее существование женатого человека не привлекали герцога.
Шотландские девушки, которых он когда-то знавал, были не слишком хороши собой и очень плохо представляли себе мир, лежащий за пределами их родины. Они ни капли не походили на утонченных, веселых, лукавых женщин, с которыми герцог проводил время в Симле, а как-то раз даже у подножия Гималаев. Те женщины были подобны экзотическим цветам в иссушенной пустыне. Герцог наслаждался яростной страстью, поднимавшейся в нем всякий раз, когда он слышал их остроумные шутки и смех и наблюдал изощренные хитрости, которые тотчас же распознавал. И после всего этого он должен был довольствоваться смазливенькой девицей без единой капли мозгов, представляющей себе общение с мужчиной примерно так же, как полет на Луну?
«Я этого не сделаю!»– повторил себе герцог, однако, отвернувшись от окна и заметив взгляд маркиза, понял, что выхода у него нет.
