Эван отодвинул от себя зеленое желе.
— Я не могу его есть, — пробормотал он. — Оно напоминает мне о Дьявольской крови.
На лице миссис Росс появилось брезгливое выражение.
— Не упоминай об этой гадости.
Эван слез со стула. Миссис Росс нежно положила руку на его кудрявые волосы морковного цвета.
— Это хорошо, что ты помогаешь Керми-ту — мягко проговорила она. — Тетушка Ди не может позволить себе нанять приходящую женщину, чтобы смотреть за ним.
— А Кермиту сиделка и не нужна. Ему нужен надзиратель! — заявил Эван. — Или, может быть, укротитель. Парень с плеткой и тумбочкой. Как в цирке.
— Кермит тебя ждет, — настоятельно повторила миссис Росс.
— Поверить не могу, что этот коротышка, два вершка от горшка, мой двоюродный брат, — заявил Эван. — Он такой болван.
— Кермит вовсе не болван. Кермит — геНИИ! — объявила миссис Росс. — Ему всего восемь лет, а он уже гений в науке.
— Тоже мне гений, — проворчал Эван. — Мам, вчера он растворил мои кроссовки.
Светло-голубые глаза миссис Росс снова расширились.
— Что он сделал?
— Он приготовил какую-то жидкость ярко-желтого цвета. Сказал, что для укрепления кроссовок. Мол, если ею полить кроссовки, они никогда не износятся.
— И ты позволил ему вылить эту жидкость на свои кроссовки? — Строго спросила мама.
— У меня не было выбора, — жалобно признался Эван. — Мне приходится делать все, что захочет Кермит. Иначе он пожалуется тетушке Ди, что я плохо с ним обращаюсь.
Миссис Росс покачала головой.
— А я все думала, почему это ты вчера пришел домой босым.
— Мои кроссовки остались в подвале Кермита, приклеенными к полу. Они прямо растаяли и сползли с моих ног.
— Ну, будь поосторожнее, хорошо?
— Само собой, — ответил Эван.
Он натянул на голову бейсбольную кепку с надписью «Смельчаки Атланты», помахал матери рукой и направился к задней двери.
Это был теплый весенний день. Над цветочной клумбой порхали две черно-желтые бабочки-монархи. Свежие молодые листья деревьев блестели на солнце.
Эван остановился у подножья лестницы и натянул поглубже бейсболку, чтобы защитить глаза от солнца. И посмотрел на улицу в надежде увидеть свою приятельницу Энди.
Но не обнаружил никаких признаков ее присутствия.
Расстроившись, он поддал ногой большой камень, запустив его вдоль бордюра тротуара, и направился к дому Кермита. Тетушка Ди, мать Кермита, платила Эвану три доллара в час, чтобы он присматривал за Кермитом всю вторую половину дня, после того как у него кончатся занятия в школе. Три сотни в час, вот сколько она должна платить мне, сердито подумал он.
Но все же Эван был рад и такому заработку. Ему хотелось купить новый плеер Сони. Его собака. Триггер, перепутала старый плейер с собачьей костью.
И Эван честно отрабатывал каждый пенни. Кермит был совершенно невозможным. В самом деле это единственное слово, которое для него подходило: невозможный.
Он не хотел играть в видеоигры. Не хотел смотреть ТВ. Отказывался выходить, чтобы погонять мяч или поиграть в другие игры. Он даже отказывался зайти в маленький магазин на углу, чтобы купить леденцов или картофельных чипсов.
Все, что он хотел, это сидеть внизу в своей темной сырой подвальной лаборатории и смешивать в мензурках химикаты.
«Мои опыты», — так он это называет. — «Я должен продолжать свои эксперименты».
Может быть, он и на самом деле гений, горько думал Эван. Но от этого не легче. Этот мальчишка действительно невозможный.
Заработать-то Эвану хотелось, но только как-нибудь по-другому. Хорошо бы Кермит придумал такую жидкость, которая приклеила бы его самого к полу так же, как он приклеил его кроссовки, размышлял Эван.
Иногда с ним приходила Энди, и это несколько облегчало его работу. Энди тоже считала Кермита странным. Но по крайней мере, когда она была с ним, Эвану было хоть с кем поговорить, — нельзя же без конца слушать о смеси пирита алюминия с бензонатрием хлоробензилата.
«Чего все-таки хочет Кермит, — думал Эван, переходя улицу и направляясь к заднему двору того дома, где жил Кермит. — Чего он добивается, смешивая это с тем и то с этим? А вот я не могу даже смешать для себя шоколадное молоко!»
