Когда Том Уокер добрался до старого форта, уже близились сумерки. Он решил немного передохнуть. Любому другому интуиция подсказала бы не задерживаться в этом глухом, навевающем тоску месте — не случайно о нем ходили недобрые слухи еще со времен войны с индейцами; поговаривали, что здесь было капище, где шаманы творили заклинания и приносили жертвы злым духам.
Но Том Уокер был не из тех, кого можно испугать байками подобного рода. Расположившись на поваленном стволе тсуги, он от нечего делать под кваканье древесной лягушки стал палкой ковырять кучку черной земли у своих ног. Без всяких мыслей взрыхлив очередной пласт почвы, Том почувствовал, что палка уперлась во что-то твердое. Том разгреб изобилующую перегноем землю и… ну и ну! Перед ним лежал расколотый череп с вонзившимся в него томагавком. Судя по ржавчине, роковой удар был нанесен давным-давно. То было мрачное свидетельство кровавой драмы, разыгравшейся между воинами-индейцами в их последней твердыне.
— Хм! — буркнул Том Уокер, пнув череп ногой, чтобы стряхнуть с него налипшую грязь.
— Оставь череп в покое! — раздался чей-то грубый окрик.
Том поднял глаза и с удивлением увидел широкоплечего черного человека, сидевшего напротив на пне. Том был весьма поражен тем, что не заметил и не услыхал, как тот появился; но еще большее изумление охватило его, когда он разглядел, насколько позволяли сумерки, что человек этот не принадлежал ни к негритянской, ни к индейской расе. В грубой наполовину индейской одежде, подпоясанный красным поясом или, вернее, кушаком, издали незнакомец мог бы сойти за индейца, но лицо его не было ни черным, ни медно-красным. Оно казалось смуглым, грязным или вымазанным сажей, как у людей, постоянно работающих у горна. Собранные на затылке черные волосы незнакомца — какие же еще могли быть у такого типа?! — торчали из пучка во все стороны; на плече он держал топор.
Какую-то минуту его сердитые красного цвета глаза внимательно изучали Тома.
— Что ты делаешь на моей земле? — чуть ли не прорычал хриплым голосом черный человек.
— На твоей земле? — переспросил Том с презрительной усмешкой. — Не больше твоей, чем моей; она принадлежит дьякону Пибоди.
— Будь он проклят, этот дьякон Пибоди! — отреагировал незнакомец. — Надеюсь, что так и случится, если он не начнет размышлять о своих прегрешениях и не перестанет искать бревно в глазу ближнего. Взгляни вон туда и поймешь, каковы дела у дьякона Пибоди.
Посмотрев в указанном направлении, Том увидел большое дерево. С виду красивое и здоровое, оно полностью прогнило внутри и было подрублено с одной стороны, так что могло упасть при первом же резком порыве ветра — это не вызывало сомнений. На его коре было вырезано имя дьякона Пибоди — человека в здешних местах влиятельного, в свое время неплохо поживившегося на торговле с доверчивыми индейцами. Оглядевшись вокруг, Том обнаружил, что почти все крупные деревья помечены именами известных состоятельных колонистов и в той или иной степени надрублены. Дерево, которое Том выбрал для отдыха, очевидно, было повалено совсем недавно. На нем красовалось имя Кроуниншильда. Том припомнил надутого гордостью крёза, кичившегося своими деньгами. Ходили слухи, что Кроуниншильд разбогател, занимаясь флибустьерским промыслом.
— Этот пойдет на дрова! — злорадно заметил черный человек. — Неплохо, знаешь ли, запастись на зиму топливом.
— По какому праву, — возмутился Том, — ты рубишь лес дьякона Пибоди?
— По праву первенства, — ответил его собеседник. — Этот лес принадлежал мне задолго до того, как сюда ступили первые представители вашей бледнолицей расы.
— Осмелюсь спросить, — проговорил Том, — кто ты?
— О, у меня множество имен! В одних странах меня зовут Диким охотником; в других — Черным рудокопом. В здешних краях я известен как Черный дровосек. Я тот, кому краснокожие посвятили этот клочок земли; здесь они мне поклонялись и время от времени поджаривали ради меня белого человека, — перед столь сладостным запахом я не мог устоять и благосклонно принимал подобные жертвы. С тех пор как вы, белые дикари, истребили краснокожее племя, я ради забавы руковожу преследованием квакеров и анабаптистов;
