— Если вы немедленно не прекратите… — попытался пригрозить он, прекрасно понимая, как заметно его возбуждение.
— Что вы сделаете? — улыбнулась Оливия. Ее белоснежные зубы блеснули во мраке холла, а в черных глазах светился вызов.
— Я… Дьявол! — Рычание, больше похожее на стон, вырвалось из его уст, когда Оливия запустила ладошку между его бедер.
После этого никаких сил сдерживаться не осталось. Он попытался было отодвинуться, но она только рассмеялась, и этот низкий, глубокий, волшебный смех окончательно сломил его самообладание. В конце концов, он был мужчиной. А она была женщиной — умной, коварной, опасной, но от этого еще более желанной.
Он закрыл глаза. Да. Пусть так. Он даст мисс Оливии Франклин то, чего она хочет — и, если быть до конца честным, чего он тоже хочет — и сразу же после этого их пути разойдутся.
Когда Оливия коснулась его ремня, он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице в бело-голубую спальню. На какой-то миг, взглянув в ее глаза, он поймал в них тень замешательства. Но потом, когда, уложив Оливию на постель, сорвал с нее красную шелковую блузку, не видел уже ничего, кроме совершенства ее груди. Помедлив, он прикоснулся к нежным соскам и, услышав ее вздох, приник к ним губами.
Ее бедра шевельнулись, и она прошептала смущенно и страстно его имя.
Люк сбросил пиджак, стянул рубашку и приподнялся, расстегивая ремень. Она смотрела на него внимательно и несколько недоуменно, в то время как он освобождался от джинсов.
Секундой позже, склонившись над ней, чтобы расстегнуть ее узкие черные брюки, он почувствовал, как она напряглась. Несколько удивившись, он медленно погладил ее бедра. Поскольку никакой реакции не последовало, он скользнул рукой дальше, лаская внутреннюю поверхность ног.
Глаза Оливии широко распахнулись.
— О-о, — простонала она, — пожалуйста, Люк…
— Все, что ты захочешь. — И он стянул с нее трусики.
Боже, она была великолепна. Но он уже не мог ждать, у него не оставалось сил насладиться красотой ее тела. Не сейчас, когда она обнаженная лежала перед ним, а глаза ее светились желанием…
Оливия двигалась в одном ритме с ним, как распутница, какой она и была, и, когда оба одновременно достигли пика, вдруг вскрикнула «Нет!», а потом «Люк!».
Через некоторое время, когда первый восторг страсти улегся, Люк потрясенно переспросил:
— Нет? Оливия, немного поздно для «нет».
— Да, конечно. Я не это имела в виду…
— А что же ты имела в виду?
Постепенно к нему возвращалась ясность сознания. Медленно, хотя, впрочем, не так уж и медленно, до Люка начало доходить, что он натворил.
В то время как его сестра лежит в больнице, он занимается любовью — нет, блудом — с маленькой испорченной дамочкой, из-за которой и произошли все несчастья. Как он мог? Его скрутило от отвращения к самому себе.
— Я даже не могла представить, что это может быть так чудесно, — услышал он тихий голос Оливии.
Она была права: это было незабываемо. Оливия Франклин была чертовски хороша в постели, что удивительно, учитывая… О нет! Как она сказала? Что она не знала…
О черт, дьявол, проклятие! Этого не может быть! Только не эта испорченная маленькая ведьма, с телом богини и уловками опытной развратной кошки. Хотя она вся напряглась, когда…
Люк закрыл глаза.
— Оливия, — произнес он, — это было для тебя в первый раз?
Она не ответила, и он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
Она улыбалась ему нежной улыбкой, от которой все внутри замерло.
— М-м, ну да. Я, признаться, не думала, что мы зайдем так далеко. Но я рада, что все так получилось.
На этот раз она не лгала. Он готов был поклясться чем угодно.
— Черт! — произнес он вслух.
Оливия хихикнула:
— Что, все так плохо?
— Даже хуже, чем ты думаешь. Приподнявшись на локте, он посмотрел на ее прекрасное обнаженное тело, расслабленно раскинувшееся на постели. — Прости. Если бы я знал…
— Что бы ты сделал, если бы знал? — ангельски улыбнулась она. И Люк едва удержался, чтобы вновь не броситься на нее.
— Ничего. Совершенно ничего, — с чувством ответил он.
— Тогда я рада, что ты не знал.
— Но почему я?
Он лег на спину и уставился в белоснежный потолок.
