— И не надо, — отмахнулся Коннолли. — А кроме шуток, почему бассейн-то раздельный?
— Ну, во-первых, из-за роста, — не раздумывая, ответил Лаи, — всё-таки вы в среднем выше нас... И потом, вы нуждаетесь в более прохладной воде. Но в основном — чтобы вас не смущать. У нас нет обычая пользоваться купальными костюмами, а наше строение всё же немного отличается от земного. Администрация отеля всего лишь хотела избежать психологического дискомфорта для обеих сторон.
Лика почувствовала, что краснеет, и ничего не могла поделать. К счастью, Лаи в этот момент отвлёкся — у него зазвонил телефон, и он торопливо отсоединил капсулу от пояса и сунул в ухо.
Отвечая невидимому абоненту, он отчаянно гримасничал; его и без того подвижное лицо беспрестанно меняло выражения. Лика и Патрик не понимали ничего из того, что он говорит, но раз или два в его голосе проскользнули сердитые нотки, а порой он как будто сдерживал смех. Наконец он выключил капсулу, с размаху всадил её обратно в выемку пояса и откинулся на спинку стула.
— Ну всё, конец миру и спокойствию, — с многозначительной ухмылкой сказал он. — Сюда едет Доран.
— Кто? — переспросил Коннолли.
— Мой племянник. Студент. Учится на историческом и почему-то забрал себе в голову, будто я должен быть его кумиром. Он узнал, что я вернулся на планету, и вечером приезжает сюда. Планирует остановиться у друзей.
Подошедший официант что-то спросил у Лаи — вероятно, пора ли выписывать счёт. Лаи кивнул ему и снова обратился к своим друзьям с Земли:
— Доран немного... я бы сказал, без тормозов. Будьте к нему снисходительнее, ведь ему всего четырнадцать.
Марс, экспедиция D-12. 30-31 октября 2309 года по земному календарю (56 августа — 1 сентября 189 года по марсианскому).
— Кто такой вообще этот Виктор Лаи? — спросил Мэлори вечером за ужином. — Кто-нибудь о нём что-нибудь знает?
В столовой в этот момент находилась лишь часть состава экспедиции, из барнардцев — только Айена Иху. Презрев станционный этикет, Мэлори говорил по-английски. За Айену он не беспокоился: с её языковыми способностями, близкими к нулевой точке, она вряд ли распознала бы на слух даже имена в английском произношении.
Айена насупилась, но Мэлори сделал вид, что не заметил этого. Ему ответил Джеффри Флендерс.
— Насколько мне известно, это один из ведущих специалистов по инопланетной археологии. Он бывал на Земле, мне встречалось его имя в прессе.
— Имя? — недоверчиво повторил Мэлори. — Или псевдоним?
— Кто бы допустил псевдоним в академическую печать? — возразил Симон Лагранж. — Для барнардцев исключений не делают.
— Но это не барнардское имя, — заупрямился Мэлори. — Виктор! У него что, кто-то из родителей с Земли?
По взглядам, брошенным на него, он догадался, что сморозил что-то не то. На лице Патрика Коннолли промелькнула плохо скрытая жалость. Да они тут считают меня невеждой, подумал Мэлори.
— Артур, — мягко сказал Лагранж, — между нами и барнардцами не бывает метисов. Геном различается на десять процентов.
— Десять процентов — это много?
Мэлори никогда особенно не разбирался в генетике.
— Это колоссальное значение. Между человеком и шимпанзе разница всего полтора процента.
— Проще было бы зачать потомство от гиббона, — хохотнул Коннолли. Айена подозрительно покосилась на него и снова взялась за спагетти.
— Никогда об этом не задумывался, — сказал Мэлори.
То, что по крайней мере часть инопланетной жизни должна быть сходна с земной генетически, было предсказано уже давно. Ещё во второй половине XX века в кометах и космической пыли были обнаружены аминокислоты, уже известные на Земле. Из этого логически вытекало заключение, что механизмы кодирования белков, а значит, и строение ДНК, должны в общих чертах повторяться в разных мирах — просто в силу типологического схождения. Наиболее полно прогностическая теория была разработана Паолой Альварес в 2080-е годы. Впоследствии встреча с обитателями Барнарды подтвердила "закон Альварес". Барнардцы не были родичами Homo Sapiens. Они лишь походили на землян — на девяносто процентов.
Художественная литература, однако, отставала от жизни, подумал Мэлори. Надо же, ведь генетика как научная дисциплина существовала ещё три с половиной столетия назад — а фантасты вплоть до недавнего времени продолжали исправно выдавать лав-стори о счастливых межпланетных семьях с энным количеством красивых (либо страшненьких, но гениальных) детёнышей. И я выставил себя идиотом, сердито подумал он — я-то не фантаст, я учёный, мне бы следовало знать такие вещи.
