Женщина отчаянно бьется в озере.
Ее длинные волосы и полы халатов раскинулись,
Как лепестки цветка, оборванные и брошенные в черную воду.
— Это черновик стихотворения из письма с условиями выкупа, — сказал Янагисава.
— И доказательство, что Данносин действительно Царь-Дракон. — Сано просмотрел второй лист. — Послушайте это.
Погубитель женской добродетели.
Цинично срывающий удовольствия.
Мерзавец Хосина все разрушает на своем пути.
Не сочувствуя и не оглядываясь на посеянное им горе.
А судьба благословляет его богатством и почетом..
Но Хосине не избежать расплаты,
Царь-Дракон восстанет из океана и призовет к ответу.
Он схватит Хосину своими золотыми когтями,
Испепелит погубителя гневом,
Пусть даже это принесет гибель им обоим.
— Вот и конец сомнениям, что Данносину нужен Хосина, — сказал Сано.
Солдаты Янагисавы ввалились в комнату, таща за собой трех женщин — седую, почтенную старуху и двух девушек лет восемнадцати. Все трое поскуливали от страха.
— Это домоправительница и служанки, — доложил один из них. — Говорят, что не знают, куда отправился хозяин.
В дверях появились детективы Сано.
— Казармы позади дома и конюшни пусты, — доложил Иноуэ. — Похоже, Данносин увел с собой всех вассалов. Здесь никого нет.
Янагисава тихо выругался. Сердце Сано сжалось от разочарования и отчаяния. Проследить Царя-Дракона до самого дома, только ради того, чтобы потерять здесь след, — это означало крушение всех надежд. Сано и Янагисава осмотрели в кабинете выдвижные ящики, перебрали бумаги, пролистали книги, пытаясь найти хоть какое-то указание, где сейчас может находиться Царь-Дракон. Детективы и солдаты обыскали имение и ни с чем собрались во дворе.
— У великого сёсакана-самы есть какие-либо мысли? — В насмешливом тоне Янагисавы прозвучали острые нотки отчаяния.
И тут память перенесла Сано в прошлое, в то время, когда он работал там, где они могут найти нужную им информацию.
— Конечно, есть! — воскликнул он. — Следуйте за мной! — И бросился за ворота к лошадям.
Мидори пронзительно закричала, корчась от боли. Ее спина выгнулась, глаза были крепко зажмурены, зубы оскалены. Пальцы царапали матрас. Лицо стало мокрым от пота и слез. Госпожа Янагисава стояла на коленях рядом с ней и прикладывала ей ко лбу влажную тряпку. С другой стороны сидела на корточках Кэйсо-ин.
— Схватки повторяются все чаще. Скоро начнутся роды, — важно изрекла она с видом знатока.
Рэйко забарабанила в дверь, как делала уже бессчетное число раз с тех пор, как ночью у Мидори начались предродовые схватки.
— Помогите! — кричала она стражникам. Время перевалило за полдень, она охрипла и начала паниковать. — Моей подруге требуется повитуха! Приведите ее скорее!
Стражники в ответ орали, чтобы она замолчала. На этот раз кто-то ударил в дверь кулаком.
— Больше мы не поддадимся на ваши уловки! — гаркнул Ота, правая рука Царя-Дракона.
— Это не уловка! — в отчаянии крикнула Рэйко. Рождение ребенка — дело серьезное, без опытной повитухи Мидори с младенцем могут погибнуть. — Войдите и посмотрите сами!
За дверью было тихо. Мидори, тяжело дыша, немного успокоилась — боль на время оставила ее. За окнами рокотал гром; дождь стучал по крыше и сквозь дыры попадал на Мидори. Наконец дверь открылась. Ота, не скрывая раздражения, ткнул мечом в сторону Рэйко, приказывая отойти в глубь комнаты, и вошел в сопровождении двух мужчин. Когда они подошли к Мидори, та вновь закричала и забилась, мучимая новыми схватками. Ота и его спутники отпрянули, понимая, что это не игра. На их лицах отразилось извечное благоговение и страх мужчин перед таинством деторождения.
— Ей нужна повитуха, — сказала Рэйко. — Нужна чистая вода и постель, а также сухое, теплое место для младенца. — Полная решимости защитить Мидори, Рэйко забыла об осторожности и властно приказала: — Идите и доложите своему господину! Сейчас же!
Мужчины бросились прочь, стремясь как можно быстрее покинуть комнату. Рэйко опустилась на колени рядом с Мидори, массируя особые точки вдоль позвоночника, чтобы уменьшить родовые боли. Мидори часто дышала; госпожа Янагисава протирала ей лицо; Кэйсо-ин то и дело приподнимала полы халата, боясь пропустить момент появления младенца. Вскоре Ота вернулся. Он жестоко ухмылялся, словно издеваясь над несбывшимися надеждами женщин.
