– Я должен отпустить тебя, чтобы ты надела свою ночную пижаму, или что ты там собираешься делать, – наконец произнес он, пытаясь найти достойный выход из положения.
– Я немного устала, но это ничего.
Из-за ребенка, подумал он.
– Тогда спи крепко, а завтра увидимся.
– Хорошо. Спокойной ночи, Бобби.
– Спокойной. – Он повесил трубку, чувствуя себя сентиментальным болваном.
Не зная, чем еще заняться, он взял книгу и возобновил ее изучение, просматривая информацию о четвертом, пятом, шестом месяце беременности.
В течение этого периода, читал он, женщина чувствует первое порхание жизни, мягкие, легкие толчки и удары. Бобби обеспокоился еще больше – он не сможет приложить руку к животу Джулианн и почувствовать эти чуть заметные проявления. А что будет, когда младенец родится? Он, отец, пропустит все – первый раз, когда дитя поднимет головку, улыбнется, поползет, пойдет в школу.
Этот ребенок был дарован ему судьбой, маленькая чирокская душа, – и при этом он будет едва знаком со своим отцом!
Бобби выругался, а Честер поднял свои гигантские уши.
– Ну и что мне делать? – спросил он у пса.
Честер ответил ему затуманенным взглядом, и Бобби опять выругался.
Он должен убедить Джулианн остаться здесь. На ближайшие восемнадцать... или более лет.
Боже милостивый! Бобби закрыл книгу. Он кое о чем подумал, о чем-то, что удержало бы Джулианн рядом с ним. «Кое о чем, – добавил он, глядя на золотое кольцо на своем пальце, – исключая женитьбу, конечно».
На следующий день Джулианн пришла в конюшню. Она вошла и оглядела кабинет, но Бобби там не было. Она обошла денники, некоторые лошади тихо и радостно заржали, и она улыбнулась.
Она остановилась перед денником Кабальеро. Мерин подался вперед и просунул голову сквозь дверцу.
– Эй, ты. – Она погладила ему морду. – А я тебе кое-что принесла. – Джулианн полезла в карман и достала морковку. Конь фыркнул, взял у нее с руки подарок и стал шумно хрустеть.
– Джулианн, – раздался позади знакомый голос.
Она обернулась: слегка потрепанная шляпа прикрывала Бобби глаза, на ботинках и одежде лежал тонкий слой пыли. Трудолюбивый владелец ранчо в полном расцвете сил. С капельками пота на лбу.
– Привет, – поздоровалась она.
– Привет.
Он улыбнулся, и оба замолчали, чувствуя себя немного неуверенно.
– Где ты был?
– В пристройке, развешивал кое-какое снаряжение. – Он посмотрел на свою запыленную одежду. – Я работал с новым мерином, он пока совсем еще зеленый.
– И он слегка закидал тебя грязью?
– Более или менее. – Бобби усмехнулся. – Ты не голодна?
– Нет, я час назад ела омлет.
– Ты не возражаешь, если я поем? Я сегодня еще не завтракал.
– Ну конечно, завтракай.
Они направились в кабинет. Снова молча.
Бобби вымыл руки.
Джулианн наблюдала, как он открыл холодильник, достал пластиковый контейнер, сорвал с коробки крышку и поставил коробку в микроволновую печь. Вскоре комната наполнилась восхитительным ароматом.
– Что это?
– Просто тушеное мясо. Я приготовил его вчера вечером, после того, как поговорил с тобой. – Он не глядел на нее. – Мне не спалось, нужно было чем-нибудь заняться. А ты хорошо спала?
– Да.
Прозвонил таймер микроволновки, и Бобби вынул готовое мясо.
– Ты уверена, что ничего не хочешь?
Она встретила его взгляд, и сердце у нее забилось сильнее.
Она положила руку на живот.
– Может быть, чуть-чуть.
Он разложил мясо в две огромные миски, подхватил пакет с картофельными чипсами и две бутылочки лимонада.
– Почему бы нам не поесть на улице? На скамейке перед домом?
Во время еды они тоже молчали. Мясо было сочным и вкусным.
– Я хочу, Джулианн, чтобы ты переехала в Элк-Ридж.
Она чуть не выронила миску.
– Я знаю, это кажется немного неожиданным, но мне такая мысль пришла в голову этой ночью. Если мы не будем рядом, я не сумею стать отцом. Настоящим отцом.
Она не знала, что отвечать.
– Я, конечно, мог бы и готов продать ранчо и переселиться в Пенсильванию, – продолжал он, – но потом я подумал, что, может, ты переедешь сюда.
Она наконец обрела дар речи:
– И что мне здесь делать? Там меня ждет работа, друзья, семья. Я не могу просто так взять и уехать.
– Ты не пожалеешь, если сделаешь то, о чем я прошу.
