— Эй, пацан! — говорит Винт. — Это дом двадцать семь?
— Ну и что? — буркнул мальчишка.
Нахальный мальчик для своего возраста. Видно, ничего не боится: дом рядом.
— Нам Шильников нужен.
— Ну и что?
— Ты отвечай старшим как положено, — одернул его Винт. — Расчекался!
Мальчишка бочком, бочком — и уже у самой калитки стоит. Ошибка Винта, с такими людьми надо похитрее.
— Нам твой папа нужен, — говорю я строго, — нас к нему начальство послало.
— На работе он, — раскололся пацан.
— А где он работает?
— В универсаме.
Нам ничего больше не нужно. Универсам недалеко, в центре, один на весь город. Мчимся в универсам. У первой попавшейся кассирши спрашиваем про Шильникова. Оказывается, он в мясном отделе. Действительно, на витрине табличка, на ней: «Сегодня Вас обслуживает продавец Шильников В. П.». Все сходится, нашего зовут Виктор Петрович — и тут: «В. П.». Спрашиваем у дядечки за прилавком:
— Вы не Шильников?
— Шильников рубит, — говорит дядечка.
За прилавком магазина очень интересно. Мы все время боялись, нас заметят, выгонят или ругаться будут. Никто на нас не обращал никакого внимания. Люди в черных халатах провозили тележки с ящиками, мешками, и, хоть вид у них был мрачный, они вежливо предупреждали: «Зашибу».
Мы с Винтом прижимались к стенке. Продавщицы в белых халатах здесь, среди конфет и колбасы, были веселые и счастливые. Например, им говорили: «Тося, там у тебя покупатели скопились!» Они не нервничали, не огрызались, как за прилавком, нет, здесь они весело кричали в ответ: «Не облезут твои покупатели!» — и продолжали смеяться над чем-то смешным. Но самое сильное впечатление на нас произвел подвал. Если где и надо хранить клады или устраивать темницы для графов Монте Кристо, то только тут. Узкая лестница вела вниз, лампочки под потолком светили не сильнее свечки, стены были мокрые, темные. На весь подвал раздавался повторяющийся хриплый стон: «А-а-а! Э-к-ха! Кха! Кха!» И мертвый стук топора. Под несильной лампочкой человек в заляпанном кровью халате рубил мерзлые туши коров. Он хрипел: «Кха! А-ха!» Топор ужасной величины врезался в мясо — и опять: «Кха!»
— Здрас-сьте, — сказали мы.
Человек обернулся. С такими лицами люди в библиотеки не ходят.
— Понимаете, — противным голосом подлизы и маменького сынка сказал я, — мы — любители русского языка.
Шильников зачем-то посмотрел на свой топор — боялся, наверно, затупить о наши головы, — потом сказал:
— Ну и что?
— Вы брали в библиотеке одну книжечку, — струхнул Винт, который в библиотеке петушился вытрясти из этого вырывателя страниц все до последнего листка. — А мы…
— Никогда, — сказал Шильников, — никогда я не брал никакой книжки в библиотеке, потому что я никогда в ней не был и не знаю, где она находится.
— Нет, были, — осмелел Винт. — У нас формуляр имеется.
Мне показалось, Шильников сейчас возьмет коровью ногу и драбалызнет Винта по черепушке, но Шильников сдержался и просто помахал топором, вроде на вес его попробовал.
— Дуйте отсюда, — коротко сказал он.
— Вы не подумайте, — стал я торопиться, — мы к вам не из-за того, что вы вырвали страницы из книги. Мы интересуемся русским языком.
В это время пришел человек в черном халате с железным ящиком для мяса.
— Саша, — сказал Шильников, — кто пустил мальцов? Они тут конфеты поворуют…
Мы благополучно очутились на улице, только с другой стороны магазина, где написано: «Посторонним вход воспрещен». Человек в черном халате ушел.
— Поехали-ка к следующему, — говорит Винт, — к этому… Касториеву.
В это время кто-то спросил голосом мятым, больным:
— Шильников на работе?
Спрашивал человек худой, плохо одетый, с потрепанным чемоданчиком в руках.
— Не видишь, машина его стоит, — ответили ему небрежно, как попрошайке.
Человек ушел, куда посторонним запрещено.
— Ну что ты? — торопится Винт. — Едем. Че тут ловить?..
— Винт, — говорю, — Шильников не признается, что он странички вырвал?
— Почему?
— Он клад нашел.
— Ну да?!
— Посмотри, машина у него какая!
— Какая?
Винт иногда раздражает. Только при нем говорили о машине Шильникова, а он, как тетерев, своими мыслями занят.
— Вон «мерседес» стоит, — показываю.
