Рассвело уже давно, но здесь, вблизи Тьмы, все равно были сумерки. Пусть пока и не очень густые, все же время как раз около полудня, но полдень этот не ощущался никак. А вот дождь ослаб, да и ветер заметно стих. Насколько я уже успел понять, такое затишье возле Тьмы – тоже норма. Ну хоть что-то хорошее.
Проверил оружие, снарягу – вроде все на месте. Скоро, уже скоро. Федька сменил Ивана на штурвале, а тот вроде как не знал, что ему сейчас делать.
– Вань, давай к «дегтярю», – сказал я ему. – В люк пока не лезь, но если какое подозрительное шевеление на берегу заметишь – дави огнем, понял?
Иван, даром что в экспедиции главный, спорить не стал, подтащил пулемет к себе ближе. Местный «дегтярь», к слову, не наш классический ДП, тот, что с большим круглым диском сверху, а другой, РП-46, с питанием лентой из короба и длинным тяжелым стволом. Не ПКМ, конечно, но тоже добротный пулемет. Сам же я подхватил другого «дегтяря» – РПД[3], «ручника», что стоял наготове в ходовой рубке, и тоже приготовился к отражению чего угодно, что бы ни случилось.
Но все было тихо, только вода поплескивала в стальной борт лодки, да двигатель неутомимо тарахтел сзади.
Вдали от берега показались терриконы и конструкции заброшенных шахт, и Иван сказал:
– За следующим поворотом затон будет, кажется.
– Похоже на то, – согласился я, вспомнив карту.
Точно, там так и было: шахта на берегу, поворот русла, а затем маленький порт, в котором раньше уголь грузили. Туда нам и надо.
Как все же лодка медленно движется. Вроде совсем рукой подать, а она еле-еле метр за метром на винт наматывает, берега мимо нас еле ползут. Вон на мысу появилось какое-то зданьице вроде портовой конторы, вон горы дробленого угля, вон замерший кран виден… или экскаватор, с ковшом на тросах… почти нержавый бок надстройки какого-то парохода… мачты вроде, но пока еще мысок закрывает…
Затон был небольшим вроде, но набилось туда много всего. Больше всего было барж, конечно, грязных от угля, но почти не ржавых – аномальное время позаботилось. Была пара земляных шаланд, к пирсу прижались боками два небольших буксирчика. Несколько лодок, из них всего две моторных. Плавказарма, с виду вовсе новая, стоит тоже далеко от берега.
– А это что? – спросил вдруг Федька, ткнув пальцем в сторону добротной самоходной баржи, пришвартованной не к причалу, а стоящей на двух бочках чуть не в середине затона.
– «Ка-рась», – прочитал я по слогам. – Не понял, вот так взяли – и нашли?
– Похоже на то, – сказал, явно недоумевая, наш рулевой.
Как-то странно это все, неправильно. Из-за документов из архива местного райотдела НКВД мы чуть все не погибли, чудом выжили, а тут вот так? Прямо как на подносе, и еще стоит отдельно. Прямо так стоит, что даже Тьма там завестись не сможет… хотя это вполне объяснимо: «Карась» же здесь не от начала времен стоял, недавно пришел.
– Федь, прижмись к нему, что ли… – как-то неуверенно попросил Иван, тоже явно озадаченный такой простотой совершившегося.
– Не вопрос, – кивнул Федька, замедляя наш катер до черепашьей скорости.
– Хотя… почему бы и нет? – между тем разговаривал сам с собой Иван. – Полгода назад Тьма прямо по тому берегу стояла, сюда бы даже псих не сунулся… Потом отодвинулась. Нет, все в принципе в пределах нормы, – добавил он, обращаясь уже ко мне.
– Может, и так, – кивнул я и вышел с РПД в руках на палубу.
На «Карасе» тихо, безлюдно. Палуба и надстройки грязные – похоже, что летом с берега ветром угольную пыль надувало, а потом с дождями это все в мерзкую черную грязь замесилось. Двери в надстройку закрыты, иллюминаторы задраены, дыр от пуль и следов от когтей не вижу. Выглядит покинутым, но именно что «покинутым» – экипаж словно просто на берег сошел, позаботившись о судне.
– Ну чего, залезем туда? – шепотом спросил Иван, что-то немного растерявший уверенность.
Интересно, как люди по-разному в разных обстоятельствах проявляются. Когда стреляли и когда мы еле отбивались, Иван спокойней всех был. А вот когда так, как сейчас, все тихо, но непонятно, – что-то подрастерялся, как мне кажется, все на меня смотрит.
