Порыв горячего воздуха швырнул в наши лица пыль и мелкий мусор. Запахло гарью. Чихнув, я одновременно ощутил сильный толчок в спину, от которого непроизвольно сделал шаг вперёд и упал на колени. Странно. Взрыв был спереди. И взрывная волна по всем правилам должна быть оттуда же. Или это Таня толкается? Оглянувшись, я, сквозь пляшущие перед глазами цветные круги, разглядел, что Таня, опустившись на одно колено, протянула руки вперёд, и с её пальцев срываются самые натуральные молнии, бьющие в точку, находящуюся в зарослях кустов и молоденьких деревьев метрах в ста от нас. Сапфир на одном из её перстней полыхал синим светом, от чего на лицо девушки ложились голубые отблески, как от электросварки. В месте, куда попали молниии, раздался страшный треск. Во все стороны полетели щепки, ветки и стволы деревьев. Нехило… Кстати, а куда делся наш 'Мерс'? Я обернулся влево… Ого! Мой живот как-то сжался, а в ногах ощутилась слабость. Микроавтобус оказался на расстоянии всего-то вытянутой руки позади меня. Вот так бы он, наверное, выглядел, если бы застрял на железнодорожном переезде перед грузовым составом и получил удар в бок от несущегося локомотива. Левая сторона машины превратилась в лепёшку. Я не стал долго заглядываться на это чудо, а быстро огляделся по сторонам, пытаясь понять, откуда ещё надвигается опасность, и не нужна ли моя помощь…
Хотя, какая тут помощь? Что я могу с 'Макаровым' против файербола? Как в том армейском анекдоте: 'По команде 'Вспышка спереди!' солдат должен встать по стойке 'смирно', и держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казённые сапоги'. В это время Карл сложил руки в жесте, словно бы он молился кому-то, а затем начал разводить их в стороны. Между его ладонями появился быстро увеличивающийся в размерах яркий шарик. В отличие от красного файербола противника, наш был ярко-оранжевого цвета. 'Да и размером побольше', - самодовольно подумал, я, как будто это было моё произведение, а не Карла. Достигнув размеров баскетбольного мяча, огненный клубок сорвался с рук, и с глухим гулом устремился в сторону враждебного подлеска. 'А толку?', - подумал я. 'Шарахнет, ударившись о первый же ствол'. Файербол нёсся вперёд, не просто испаряя воду из травы под собой, а выжигая эту траву начисто. На земле за ним оставался широкий угольно-чёрный след. Наблюдая за полётом файербола, я испытал разочарование: Огненный шар явно двигался не по прямой, а уклонялся в сторону. Ветром его, что ли, сносит? Вот шар уже почти достиг подлеска… Сейчас будет взрыв! Я, умудрённый опытом, раскрыл рот пошире, чтобы не пострадали барабанные перепонки. Но шар прошёл сквозь ветки молодых елей, словно не заметив их, и направился в глубь подлеска! Зато ветки елей 'заметили' раскалённый шар очень хорошо. По подлеску за файерболом оставался уже не выжженный след, а стена пламени, над которой поднимался жирный чёрный дым. Внезапно в подлеске вспыхнуло. Я чуть не ослеп, несмотря на прищуренные глаза. С запаздыванием примерно в секунду до нас докатилась взрывная волна. Земля под ногами вздрогнула. А потом на наши головы обрушился дождь из щепок, веток и шишек. Карл, обернувшись, весело крикнул: 'Немного перестарался!'. Ничего себе, немного… Когда я снова смог хоть что-то видеть, над подлеском поднималась уменьшенная копия ядерного грибка, а сам подлесок был охвачен огнём. Я снова оглянулся на Таню. Она держала свой фланг, не отвлекаясь ни на что. Вот это выдержка! У них что, подобные приключения раз в неделю происходят?
В это время послышался сдавленный крик Яна: 'Карл, Влад! Помогите!'. Я обернулся. 'А это ещё что за?…' На том берегу словно вспыхнула яркая звезда… Еще раз… И еще… Через реку в нашу сторону поплыли переливающиеся бело-голубые шары. Вода под ними мгновенно замерзала. Если бы у кого-то из нас сейчас вдруг возникло желание перейти на тот берег, то этот кто-то свободно смог бы его осуществить, перебравшись по ледяному мостику. Ян смотрел то на надвигающиеся шары, то на свои бессильно опущенные руки. 'Говорили же тебе, придурок…' — зло ощерился Влад, в свою очередь выставляя руки перед собой. Он не стал делать никаких пассов, только сложил пальцы, будто в каждой руке у него было по пистолету. Никаких визуальных эффектов я не заметил. Только раздался звук пропарываемого чем-то воздуха, и в лесочке на том берегу нарисовалась уже виденная мною сегодня картина взлетающих вверх веток, щепок, и рушащихся стволов деревьев. Внезапно с того берега донёсся полный нечеловеческой боли крик. У меня пошли мурашки по коже. До этого всё происходящее казалось мне каким-то нереальным, особо меня не касающимся. Только сейчас я до конца осознал, что смерть уже несколько раз прошла рядом, и всё ещё бродит где-то поблизости. И что если хоть один из летящих в нашу сторону странных шаров попадёт в меня, то я буду испытывать такие же страшные мучения, как тот человек на другом берегу.
