Пока я любовался пейзажем, мои спутники, скучковавшись у поваленного ствола метрах в десяти у меня за спиной, о чём-то быстро между собой переговорили, и принялись за работу. Когда я наконец-то обернулся, то увидел, что Карл собирает хворост для костра, Ян, вытащив из машины полученную от официантки в кафе сумку, достал из неё шампуры и пакет с уже готовым к нанизыванию на них мясом. Таня занялась этим самым нанизыванием, а Ян тем временем выдвинулся на помощь Владу, вытаскивающему из микроавтобуса то самое заднее сиденье, на котором я ехал всё это время. Ну, блин, могли бы и мне какую-нибудь работу придумать! Я хоть и не работоголик, но совесть у меня есть, и когда все вокруг заняты делом, спокойно смотреть на них и бездельничать не могу. Я решил помочь Карлу, и тоже принялся искать всё, что могло гореть: подбирал валяющиеся на земле щепки, отламывал от растущих то тут, то там кустов сухие ветки, и тащил всё это к машине. Там как раз рядом было старое кострище со стоящими в нём кирпичами, на которые клал вертела с шашлыком кто-то до нас. Место-то хорошее. Люди, наверное, часто приезжают сюда отдыхать. Вон как площадку вытоптали…
Кстати, тут и сейчас вдоль берега и на лодках должны быть рыбаки с удочками, и не совсем трезвые компании с громко включёнными магнитофонами подальше от берега. Но никого нет. Странно… Впрочем, хорошо. Нам никто мешать не будет.
Собранные горючие материалы для будущего костра мы свалили в одну кучу на утоптанном месте перед бревном. Затем Карл со сноровкой, указывающей на немалый опыт в этом деле, сложил 'шалашик', который теперь оставалось только поджечь. Я автоматически похлопал себя по карманам. Ах да! Я же бросил курить. Нет у меня ни спичек, ни зажигалки… Ну, может, есть у кого-то из присутствующих. На худой конец, в машине должен быть прикуриватель, так что без огня не останемся.
— Давай, Карл, шевелись! — поторопила Таня ответственного за костёр.
Тот хмыкнул, пристально посмотрел на сложенные ветки, и, наморщив лоб, протянул в сторону костра указательный палец правой руки. На перстне, надетом на палец, коротко блеснул рубин, и… Внутри кучи хвороста что-то хлопнуло, и над ней взвился сизый дымок.
Блин, и этот туда же, фокусы показывать! Самовозгоревшийся костёр, конечно же, не саморазлетевшаяся на мелкие кусочки 'Волга' (или 'БМВ'? — я уже и сам начал сомневаться, что же это было на самом деле). Но тоже, мягко говоря, не совсем обычно для нашего мира. Хм… А для ненашего? Я исподволь оглядел по очереди всех присутствующих на поляне. Наверное, я бы уже не слишком удивился известию о том, что путешествую в компании пришельцев из иных миров. Да нет, вроде бы люди как люди… Таня точно человек. Я её давно знаю. И весьма близко…
— Ребята, я схожу к воде помою руки. А вы тут на хозяйстве. Карл, посторожи пока мою сумку. Макс, пойдёшь со мной? — Таня, легка на помине, вопросительно взглянула на меня.
— Да, конечно, — отозвался я. — Прослежу, чтобы тебя никто не украл.
Красавица улыбнулась в ответ, и направилась к реке, не забывая соблазнительно покачивать бедрами. А впрочем… Может, и забывая. У некоторых женщин это всё делается на уровне инстинктов. И это здорово. А то другие некоторые женщины оскорбляют мои эстетические чувства своей грациозной прыгающей походкой гибрида страуса и одногорбого верблюда. Грешно, конечно, над такими смеяться, да и не хочется… Тут скорее плакать надо. Но есть и такие экземпляры, и немало. Хорошо, что Таня к ним не относится.
В этих созерцаниях и размышлениях мы добрались до воды, окаймлённой узкой песчаной полоской. Таня, присев у воды, занялась делом, ради которого сюда и пришла, а именно начала мыть руки, а я за её спиной продолжил созерцания и размышления. Правда, уже на другую тему. Кто, интересно, придумал эти джинсы, верх которых начинается ниже чем положено, и трусики-стринги, которые начинаются выше, чем положено? Вроде бы как бы и вся одежда на месте, а ползад… пятой точки на виду. А мне ведь надо думать, отказываться мне от предложения владелицы вот этой роскошной зад… Ну, в общем вот этого вот роскошного зрелища прямо перед моими глазами, или не отказываться. А думается почему-то совершенно о другом. И, что характерно, совершенно другим местом. Между тем Таня ополоснула руки, стряхнула с них капли воды, и, обернувшись ко мне, предложила:
