— И кого надо убить? — поинтересовался я.
— Убивать никого не надо, — улыбнулась Таня. — Работа по компьютерной части… Надо извлечь из одного компьютера информацию… Важную информацию.
— Для кого важную?
— И для меня в том числе.
— Гм, — я потер пальцем переносицу. То есть ты хочешь втянуть меня в противозаконную деятельность. Так это, кажется, официально называется?
— Не 'втянуть', а предложить. А деятельность… Любая 'деятельность', как ты её называешь, в какой-то мере противозаконна. Я ещё не видела человека, который бы за свою жизнь не нарушил ни одного закона. Но я тебя не заставляю. Есть работа. За неё хорошо платят. А хочешь ли ты быть богатым, или законопослушным, выбирать тебе.
— М-дя… Интересный выбор… А 'хорошо заплатят', это сколько, если не секрет?
— Сто тысяч.
— Сто тысяч чего?
— Сто тысяч евро, — ответила Таня ровным голосом, спокойно глядя мне в глаза.
— Ещё раз м-дя… — я задумался. Сто тысяч евров — это, если считать, что я сейчас зарабатываю не больше трехсот этих самых евро в месяц, то получается, чтобы заработать такую сумму, мне надо горбатиться лет тридцать. С другой стороны, за похищение заставки с изображением Микки Мауса такие деньги никто платить не будет… Дело тут серьезное, и риск серьезный. Но, кто не рискует… 'Того не хоронят в дубовом гробу.' — живо подсказал живущий во мне пессимист. Да… Оно то конечно… Но с другой стороны — если не попробую — всю жизнь потом буду себя упрекать, что не использовал подвернувшийся шанс.
— А более конкретно про задачу узнать можно? — поинтересовался я у собеседницы, терпеливо ожидающей, пока в моей голове шарики и ролики закончат перекатываться, и займут нужные места. Кстати, со стороны посмотреть — странная картина получается. Сидят двое: мужик в джинсах и футболке, и практически голая женщина, и обсуждают контракт на сто тысяч. Хотя, сколько я их видел — этих деловых переговоров? Может, они все и вот так проходят, а вся эта фигня, что нам показывают, с кучей мужиков в пиджаках и галстуках за бо-о-ольшим длинным столом, придумана телевизионщиками…
— Более конкретно я не знаю, — немного виноватым голосом ответила Таня. Во все тонкости меня не посвятили. Тем более, что я в них не разбираюсь. И по телефону такие вопросы не обсуждаются. Так что все вопросы при встрече с начальством. Что-то не понравится — откажешься.
Я почесал в затылке.
— И какой у меня срок на размышления?
— Надо решить прямо сейчас. Сроки поджимают. Если ты откажешься — придется подыскать кого-то другого.
— А вчера ты не могла сказать? Чтобы у меня было больше времени на размышления?
— Тогда бы тебе ночью было не до меня. А меня такой вариант не устраивал, — улыбнулась Таня.
— Эгоистка, — буркнул я, — Только о себе думаешь… А где начальство-то? Куда ехать?
— В Италию, — и так это мило улыбается, зараза. Она то сама, может, в эту Италию каждый день ездит — после такой квартиры я ничему не удивлюсь. Но мне вот никуда, кроме как на пару недель в Турцию, за пределы нашей Родины выбираться не доводилось…
— Ты знаешь… — я поерзал в кресле. — Как бы тебе сказать правильными словами… Мои финансовые возможности не позволяют мне осуществить поездку в указанную тобой страну для уточнения деталей трудового соглашения.
— Ого! — восхитилась Таня. — Как завернул! Да тебя если не в президенты, то в директорат какой-нибудь крупной корпорации точно можно пристроить.
— Это ты намекаешь на то, что я кроме как красиво говорить, ничего другого делать не умею? — насупился я.
— Нет, я то знаю, что ты, в отличие от вышеперечисленных личностей, умеешь ещё и работать. — улыбнулась собеседница, — Потому тебя и порекомендовала. Надеюсь, ты меня не подведёшь. А поездка в солнечную Италию — за счёт фирмы. Если даже на работу не согласишься, то хоть отдохнешь немного. Там сейчас хорошо… Бархатный сезон…
— Хм… Бесплатный сыр, говоришь? — подмигнул я 'деловому партнеру'. — Ну-ну…
— Ну почему сразу сыр? — обиделась Таня. — Просто это крупная корпорация. Для неё оплатить твой перелет туда и обратно — как пылинку с рукава сдуть… Не обеднеют. И даже не заметят…
В принципе, решение я уже принял. Положительное. И сейчас только оттягивал момент объявления о нём. По чисто психологическим причинам. Пока слово 'Да' не сказано — кажется, что ты ещё не нырнул в омут, а всего лишь стоишь на его краю. И можешь развернуться и уйти. Иллюзия… Но так хочется в неё верить.
