Дверь в лето - страница 5

– Это вы валяете дурака, требуя осмотра моей сумки без ордера на обыск. Однажды Четвертую поправку нарушили и поплатились многолетней войной. Ну, как я понимаю, вопрос урегулирован. Передайте, пожалуйста, официанту, чтобы он повторил заказ, или организуйте все сами.

Он, похоже, обиделся.

– Друг, я ведь против тебя ничего лично не имею, но терять лицензию мне неохота. Видишь, вон там, на стене, табличка. На ней ясно написано: «Посетители с кошками и собаками не обслуживаются». Мы стремимся к соблюдению правил гигиены в нашем заведении.

– Плохо стремитесь. – Я посмотрел на свет стакан. – Видите следы губной помады? Вам бы следовало получше присматривать за посудомойкой, а не обыскивать посетителей.

– Не вижу никакой помады.

– Она почти вся стерлась, пока я пил. Вот отправим стакан в Санитарное управление, пусть они там микробов посчитают.

– Вы что, полицейский?

– Нет.

– Тогда мы поладим. Я не буду обыскивать вашу сумку, а вы не потянете меня в Санитарное управление. А если хотите еще выпить, подойдите к стойке, возьмите что надо… с собой. Только не пейте здесь. – Он развернулся и направился к кассе.

Я пожал плечами:

– Мы как раз собирались уходить.

Я поднялся, подхватил сумку и поплелся к выходу. Когда я проходил мимо стойки бара, кассир спросил:

– Не обиделись на меня?

– Ничуть. Правда, я собирался выпить на днях здесь со своим конем. Теперь не приду.

– Как вам угодно. В правилах о лошадях ничего не говорится. Вот только еще один вопрос: что, ваша кошка действительно пьет имбирное пиво?

– О Четвертой поправке помните?

– Да я же не кошку прошу показать. Просто интересно узнать…

– Ладно, так и быть, скажу. Вообще-то, он предпочитает, когда пиво разбавляют чем-нибудь покрепче. Ну, если придется, пьет и неразбавленное.

– Да? Вряд ли такой коктейль пойдет на пользу его почкам. Взгляните-ка сюда, приятель.

– Куда-куда?

– Нагнитесь немного. Теперь поднимите голову и посмотрите на потолок. Над каждой кабинкой среди потолочных украшений – зеркальца. Видите? Я знал, что вы пришли с котом, потому что видел его отражение в зеркале.

Я выгнулся, как он сказал, и взглянул вверх. На потолке среди разной мишуры были спрятаны кусочки зеркала. Они располагались под таким углом, что с места кассира весь зал просматривался, как в перископ.

– Мы вынуждены были так сделать. – Он словно бы оправдывался. – Вы не представляете себе, что творилось бы в кабинах, не присматривай мы за клиентами. Я вам вот что скажу: мир полон скверны.

– Аминь, друг, – завершил я нашу содержательную беседу и направился к двери.

Очутившись на улице, я раскрыл сумку и понес ее за одну ручку. Пит тут же высунул голову.

– Пит, ты ведь слышал, что сказал кассир: «Мир полон скверны». Да он ею заполнен до краев, если приятели не могут спокойно, без слежки, пропустить стаканчик. Считаю, вопрос решен.

– С-р-а-а-з-у-у? – спросил Пит.

– Как скажешь. Но если уж решили, зачем откладывать?

– С-р-а-а-з-у-у! – согласился Пит.

– Принято единогласно. То, что нам надо, – напротив. Только улицу перейти.

Секретарша в приемной Компании всеобщего страхования являла собой превосходный образчик совершенного функционального дизайна. Обтекаемость основных форм (хоть сейчас разгоняй до скорости 4М) дополняли установленные с фронтальной части вершинами конусов наружу радары наведения на цель… ну и все прочее, что требовалось для выполнения ее основного жизненного предназначения. Мне даже пришлось себя одернуть: ведь к тому времени, когда я отсюда выйду, от нее ничего, кроме атмосферных помех, не останется… Я сказал ей, что хочу приобрести у них полис.

– Располагайтесь, пожалуйста, – завибрировала она. – Сейчас взгляну, кто из администраторов свободен.

Не успел я расположиться, как она возникла опять:

– Вас примет наш мистер Пауэлл. Пройдите сюда, пожалуйста.

Обстановка в кабинете «нашего мистера Пауэлла» наводила на мысль, что дела в компании идут в гору. Мистер Пауэлл подал мне свою влажную руку, усадил в кресло и предложил сигарету. Он попытался взять у меня из рук сумку, но я вцепился в нее мертвой хваткой.

– Итак, сэр, чем могу служить?