Трижды продиралась Зоя за своим подопечным через весь вокзал от поездов до камер хранения, и каждый раз он передавал сумки невесть откуда появившимся неприметным личностям. А в промежутках Зоя возвращалась в облюбованный закуток, приносила водку, на что её друг и покровитель восхищенно цокал языком, срывал зубами пробку, делал крупные глотки. О методах добывания данного напитка у него сложилось свое мнение, и Зоя не намеревалась его разубеждать. Против того, что она прикладывается к бутылке лишь символически, приятель Зои, конечно, не протестовал, разве что пару раз из врожденной деликатности.
После одной из эскапад она чуть было не упустила Толяна. Он как-то неуловимо и даже небрежно-элегантно толчком отправил тележку в подсобку, следом зашел сам и через несколько минут показался в цивильном костюме, сделавшим его вполне привлекательным мужчиной. На привокзальной площади Толян уселся в машину. Зоя вышла за ним и заметалась в поисках свободного такси. Подле неё заурчал двигатель "Жигуленка". Она подскочила, рванула дверцу, плюхнулась на сиденье.
- Ну, ты... - встрепенулся было водитель и умолк при виде купюры немалого достоинства в конвертируемой валюте, зажатой в руке полупьяной бомжихи.
- Давай вон за тем, - Зоя ткнула пальцем в лобовое стекло.
- Йес, мэм, - кивнул удивленный водитель и дал газ.
Автомобиль Толяна остановился возле громадного и длинного, как китайская стена, дома. Водитель, везший Зою, притормозил поодаль по её знаку. Толян спокойно покинул салон машины, не оглядываясь прошагал в центральный подъезд. Зоя ждала, водитель молчал. Более чем странный вид пассажирки не располагал к попыткам завязать беседу.
Не прошло и получаса, как Толян бодро выскочил из подъезда. В руках он держал небольшой сверток, упакованный в полиэтилен. Возвратившись в свою машину, он тем же путем, в сопровождении "Жигуленка" вернулся на вокзал.
- Ну и что? - не сдержался водитель.
- Ничего, - Зоя без улыбки подмигнула. - Кто меньше знает, тот дольше живет...
С этим зловещим напутствием она хлопнула дверцей и направилась к зданию вокзала.
29.
Среди однокашников Зои Богушевской по альма матер были ребята, сколотившие неплохие состояния в благословенные для предприимчивых людей времена, и что немаловажно, не утратившие при этом двух чувств: юмора и локтя. Поэтому они с легкостью согласились принять участие в придуманном Зоей розыгрыше. Как она объяснила, ей очень хотелось невинно отомстить прежнему возлюбленному, а для того сначала пустить жертве пыль в глаза.
- Нет вопросов, старуха, - только и сказал преуспевающий риэлтер Алик, - Созываю наших кэвээнщиков. Есть ещё порох в пороховницах...
В результате к длинному дому, похожему на китайскую стену, подкатил серебристый "Мерседес". Он мягко качнулся на рессорах, и парень в модном пальто из тончайшей кожи, выскочивший из салона, угодливо распахнул дверь перед хозяйкой. Молодая женщина царственно ступила на мостовую и проследовала к центральному подъезду при почетном карауле из ещё двух стильных юношей. Одного взгляда на изысканно, с большим вкусом одетую даму было достаточно, чтобы понять: её экипировка стоит ох как недешево, но она будто родилась в этой одежде. Естественно и непринужденно она поднялась по лестнице, устланной синтетической ковровой дорожкой. Провожатые вышагивали чинно и степенно, а в дверь на втором этаже они вошли уверенно, как к себе домой.
Вывеска утверждала, что здесь помещалось акционерное общество "Алиса" - импортная сантехника, стройматериалы, евроремонт и прочее в том же духе. Охранник "Алисы" попытался остановить пришедших вежливым вопросом:
- Как о вас доложить?
- Президент компании "Ацтек", - холодно отрекомендовалась гостья, не убавляя шага.
Охранник забежал вперед, и вслед за ним Зоя и её свита вошли в приемную.
- "Ацтек"? - засуетилась секретарша с кукольным личиком. - Вам назначено?
- Мне не назначают, - высокомерно обронила Зоя. - Назначаю я...
Прибывшие молодые люди напористо распахнули двери кабинета директора (Петра Аркадьевича Волошина, как явствовало из солидной позолоченной таблички). Зоя шагнула в светлый, просторный, обставленный финской мебелью кабинет, где директор пребывал в одиночестве, жестом отослала свиту. Она так протянула руку, что не отличавшемуся изысканностью манер Волошину ничего не оставалось, как коснуться губами кончиков пальцев женщины.
