Остановившись у телефона-автомата, он позвонил Бородину - к счастью, тот оказался дома.
- Приветствую, доктор... Да, столько же лет, сколько и зим. Да никуда я не пропал, работаю, верчусь... Сам бы взял да и позвонил. Нет, Андрей, пиво мы обсудим при встрече, а сейчас у меня к тебе просьба на миллион долларов... Ты сильно занят? А отложить это нельзя? Тогда бери свой чимоданчик со страшными инструментами и срочно ко мне... Да, пациент... Точнее, пациентка. Автомобильная катастрофа. Почему, почему! После объясню. Приезжай.
Бегом возвратившись к машине, Шатилов с тревогой взглянул на девушку. Она казалась спящей, но при звуке открывающейся дверцы приподняла ресницы и слабо улыбнулась.
Коренной москвич, Шатилов жил в старом центре. Добирались они довольно долго, и дождь к тому времени прекратился совсем. Подрулив к подъезду четырехэтажного дома, Шатилов обернулся к пассажирке.
- Как вы?
- Да ничего, жива... Попробую сама вылезти...
- Ну уж нет.
Шатилов помог девушке выбраться из машины, взял её на руки, даже не ощутив веса, и отнес на третий этаж. Квартира Юрия Дмитриевича состояла из трех больших комнат с раздельными входами. Прямо из прихожей можно было попасть в гостиную и кабинет, направо тянулся длинный коридор, ведущий в спальню мимо ванной и кухни. Шатилов уложил девушку в спальне на обширную помпезную кровать, на которую он многократно покушался после развода с женой, но так и не собрался заменить на что-то менее вызывающее.
В дверь позвонили. Шатилов отпер замок и впустил Андрея Бородина. После лаконичных приветствий и краткого очерка событий он провел друга к пациентке, а сам удалился в кабинет. Из-за неплотно прикрытой двери он слышал шум воды в ванной, позвякивание медицинских инструментов, успокаивающее бормотание Бородина, невнятные реплики девушки. Полчаса спустя Бородин вошел в кабинет.
- Ну что же, Юрка, - весело провозгласил он, - твоя знакомая, можно сказать, в рубашке родилась. Ни одного перелома - правда, множество серьезных ушибов, легкое сотрясение мозга, и пару швов пришлось наложить кое-где. Я сделал ей укол, пусть поспит. И вообще, побольше есть, спать, побольше положительных эмоций... Таблетки ей давай вот эти и эти, дозировка там указана. Общеукрепляющее, для тонуса. Через недельку зайду, посмотрю. А через две недели будет как новенькая...
- Спасибо, Андрюша. - Шатилов механически кивнул.
- А теперь, - прищурился Бородин, - давай колись. Что за автомобильная катастрофа, кто это прелестное дитя и почему она здесь, а не в больнице?
Шатилов выдвинул ящик стола, достал пачку сигарет, вытряхнул две штуки, зажег обе и протянул одну другу. После всех этих манипуляций он ответил одной лишь фразой:
- Не знаю, Андрей.
Брови врача поползли вверх.
- Как так?
- А вот так, - усмехнулся Шатилов. - Не знаю даже, как её зовут.
- Она тебе не представилась? А я достиг больших успехов. Ее зовут Марина, олух...
- Благодарю за информацию. Слушай, Андрей, временно оставь меня в покое, а? Тут какая-то странная история, сиреневый туман... Мы с тобой знакомы не один год, и честное слово, как только что-то прояснится, тебе первому...
Бородин испытующе посмотрел на Шатилова.
- Ну, ну... Желаю поскорее выбраться из сиреневого тумана.
- Может, все это и чепуха какая-нибудь.
- Ты госбезопасность, тебе виднее... Так я пошел?
- Не обижайся.
- Обижаются гимназистки. Пока... Звони.
- Вот ещё что, Андрей, - сказал Шатилов, когда Бородин уже перешагнул порог. - О Марине... О том, что она здесь...
- Понял, понял никому. Могила.
Отсалютовав сигаретой, Бородин исчез. В прихожей хлопнула дверь.
Шатилов развернул кресло к письменному столу. С минуту он сидел, сцепив руки на затылке и тупо глядя на выключенный компьютерный монитор, потом встал и направился в спальню. Марина лежала на спине и ровно дышала с закрытыми глазами. Над правой бровью белела полоска пластыря. В тазике у кровати, в розовой воде плавали пустые ампулы с отломленными головками, окровавленные тампоны, ещё какие-то использованные медицинские причиндалы. Платье девушки валялось в углу - Бородин закутал её в любимый шатиловский плед. Вид скомканного платья напомнил Шатилову о том, что и его одежда мокра и грязна. Он подхватил тазик, поплелся в ванную. Медленно раздеваясь, он ощутил тяжесть в кармане куртки. Пистолет.
