- И что вы ему рассказали?
- Все то, что слышала от отца. О рукописи пророка, предсказания которого, по всей вероятности, точны... Ведь тогда мне и в голову не могла придти мысль о подделке! Александр Андреевич, происходит что - то ужасное... Вы сами понимаете что - нибудь?
Кремнев неторопливо взял чашку с подноса, сделал глоток и только тогда ответил.
- Думаю, кое-что понимаю, а о многом другом догадываюсь. По крайней мере ясно, почему преступники воспользовались научным авторитетом вашего отца. Им необходимо было подтверждение подлинности рукописи и расшифровка части сбывшихся пророчеств, исходящая от крупнейшего ученого. Они создавали пророка на самом высоком уровне...
- Но зачем, Бог мой?!
- Пока не знаю, - задумчиво сказал Кремнев, - но надеюсь очень скоро узнать... Игорь, я попрошу вас сделать вот что. Пожалуйста, изложите на бумаге ваши доказательства подделки, а также укажите, какие именно фрагменты рукописи были сфальсифицированы. Отдельно - русский перевод текстов пророчеств и методику расшифровки.
- Последнее не нужно, уже есть...
- Хорошо, ограничимся первым. Но излагайте как можно проще, хотя и не на школьном языке. Мне предстоит предъявить ваши аргументы амбициозному дилетанту.
- Александр Андреевич, - Зимин поднял глаза на Кремнева. - Вам известно больше, чем нам, так внесите хоть какую - то ясность!
- Ясность? Гм... Ясности у меня самого не густо пока. В одном могу вас уверить - лично для вас угрозы больше нет. Точнее, её не будет, как только книга Гетца и ваши комментарии окажутся у меня.
За окнами потемнело - большая тяжелая туча заволокла небо. Зимину пришлось включить настольную лампу, прежде чем сесть и столу и приступить к выполнению просьбы Кремнева.
- А что вы посоветуете делать нам... Сейчас? - спросила Марина, едва Игорь начал писать.
- Не уезжайте пока отсюда. - ответил Кремнев. - Недели две, три... А потом возвращайтесь в Москву, к своей обычной жизни.
- Но мы знаем о подделке. Нас могут попытаться...
- Нет. Подделку я разоблачу сам - и таким образом, что ни для кого не будет никакого смысла чинить вам неприятности. Тот поезд уйдет, Марина.
- Ну, а рукопись? Кроме поддельных листов, там есть и настоящие. Они ценны для науки.
Кремнев развел руками.
- Тут ничего обещать не могу. При всем моем уважении к науке есть вещи и поважнее.
Наступило молчание. Марина пила чай отрывистыми глотками, Кремнев просто сидел неподвижно, уставившись в спину Зимина. Снаружи на оконное стекло шлепались редкие капли холодного осеннего дождя.
Когда Зимин закончил работу, Кремнев внимательно прочитал написанное.
- Замечательно, - сказал он. - То, что нужно.
Рукопись Иоганна Гетца и комментарии Зимина Кремнев положил в полиэтиленовый пакет. Игорь и Марина вышла проводить его к автомобилю старенькому "Москвичу", притулившемуся у обочины проселочной дороги. Кремнев втиснулся за руль, помахал рукой.
Зимин обнял замерзшую девушку, она доверчиво прижалась к нему,
- Похоже, для нас эта история закончена, - тихонько произнес Игорь.
- Хотелось бы верить, - прошептала Марина.
Но если Зимин был прав и для них эта история действительно подошла к концу, то лишь для них двоих...
11.
Перед глазами Тейлора и Стивена Брента мерцал голубой купол, по прозрачной поверхности которого непрерывным потоком текли фиолетовые искры. Из купола вынырнула черная машина, облитая оранжевым пламенем. Оно стремительно угасало по мере продвижения машины к фургону Тейлора.
В свете фар Тейлор и двое мужчин, прибывших в черном автомобиле, обменялись рукопожатиями.
- Это он? - спроисил один из двоих по - русски, кивая в сторону Брента.
- Конечно, а кто же, - ответил Тейлор на том же языке. - Я поймал его у вскрытого сейфа с Ключом в руках. Бог знает, как много он успел пронюхать.
Брент (или Дубровин, поскольку ему принадлежали оба имени) прислушивался к диалогу, но не показывал вида, что понимает хоть одно слово. Он оценил чистоту произношения Тейлора, говорившего по-русски легко, почти без акцента. Но это "почти" снимало с Тейлора подозрения в русском происхождении...
