Нас встретили на лошади, а не на машине, что нам очень понравилось, и повезли домой вдоль кукурузного поля. Аня, спрыгнув с телеги, шла всю дорогу пешком и рвала молодые кукурузные початки, похожие на кукол с длинными зелеными и бурыми волосами.
На ужин нас до отвала накормили борщом, пирожками с мясом, молоком и лепешками. Аня не захотела оставаться ночевать в душном доме – взяла старенький плед, фонарик, книжку, игральные карты и ушла на чердак; я увязался за ней. Там мы удобно развалились на сене. Над нашими головами покачивались березовые веники и связки калины, которые мирно сохли на длинных веревочках, подвешенных под крышей.
Мы немножко поиграли в карты при свете фонарика, а потом проговорили до самого утра. Аня рассказала мне, что лучшая игра на свете – это бадминтон и она нигде больше не чувствует себя такой счастливой, как на игровой площадке. Она объяснила, в чем различие между игроками-убийцами» и тактиками, и сказала, что она – тактик, а ее папа – «убийца», причем профессиональный. Мы посмеялись, и я поделился с ней своей заветной мечтой – стать футболистом нашей сборной.
Она рассказала также про физическую подготовку спортсменов. Оказывается, папа заставляет ее обливаться по утрам холодной водой, а после игры принимать ванну со льдом. Кроме того, она выполняет специальные упражнения с привязанными к рукам и ногам грузиками и в тяжелом поясе, который папа сделал специально для нее. А еще она бегает кроссы, качает пресс и может отжаться от пола больше раз, чем мой двоюродный брат, который недавно вернулся из армии. Но все же ее мечта – стать не спортсменкой, а врачом.
– Я подумала и решила, что так я принесу больше пользы, – сказала она. – Ведь главное в жизни – помогать людям!
Я вообще-то думал, что главное в жизни – это радоваться, и тут же сообщил ей об этом.
– Радоваться тоже нужно, – серьезно ответила Аня, и мне стало приятно, что она меня одобрила.
Лежа в тишине, мы услышали, как снаружи в дверь кто-то скребется, и я спросил Аню, верит ли она в привидения, духов и прочую нечисть. Она пожала плечами и сказала, что уж точно верит в добрые чудеса и даже умеет их творить.
– Если хочешь, чтобы у тебя в жизни случилось чудо, просто совершай по нескольку хороших поступков каждый день, и чудо рано или поздно произойдет, – шепотом сообщила она.
– Так просто? – удивился я.
– Конечно, – ответила она. – У меня всегда срабатывает. Хочешь проверить?
– Только если вместе с тобой! – сказал я.
– Хорошо, – отозвалась Аня. – Прямо завтра и начнем.
Мы еще поболтали, а потом уснули как убитые. На следующий день я и не вспомнил про то, о чем мы говорили ночью, потому что нам с Аней разрешили сходить на речку и мы отправились туда прямо с утра, прихватив с собой полный рюкзак огурцов, конфет и лепешек. Увидев воду, я вообще позабыл обо всем на свете и побежал купаться. Аня умела плавать, но почему-то барахталась на мелководье или ложилась на бережок и поливала себя теплой водой из ладошек, а меня тянуло на глубину. Я лет с четырех ходил в бассейн и чувствовал себя в реке как прирожденный карась.
Накупавшись и наевшись до отвала, мы подремали на берегу под деревьями, а чуть позже решили соорудить шалаш. Остаток дня мы перетаскивали коряги, устанавливали их под углом друг к другу и присыпа́ли камнями и песком у основания, а потом ломали ивовые ветки, несли их к берегу и укладывали сверху на каркас нашего шалаша. Когда шалаш был готов, мы уже выбились из сил и, забравшись внутрь, даже не разговаривали и не смотрели друг на друга, а просто отдохнули немного и засобирались домой. На следующий день Аня уехала обратно в город.
Через некоторое время Берсы переехали на другую квартиру, и мы с Аней не виделись года два. А однажды она сама пришла ко мне в гости и принесла в подарок щенка – толстолапого и толстомордого, с круглыми печальными глазами и обвислыми ушами. Я сидел на полу и возился со щенком, а сам украдкой поглядывал на Аню: до чего она стала красивая! И как хорошо, что она почти не растет в высоту, ведь это значит, что скоро я ее перерасту и смогу катать ее на рамке велосипеда и носить на руках! Мне тогда очень захотелось поскорее повзрослеть и жениться на Ане, пока она не вышла замуж за кого-нибудь другого, но я знал, что это невозможно. Неожиданно я вспомнил про то, что она говорила мне тем летом в деревне, когда рассказывала о чудесах.
