Я не стал вдаваться в подробности, но внутренне поблагодарил водителя за участие и доброту. Если бы я помнил Машкин телефон, можно было бы всё как-то сгладить. А так придётся идти к Машкиным родителям. Сто процентов завтра о моём путешествии станет известно родителям. Как бы они не прервали отпуск, хотя… Я же вот он, живой и невредимый. Завтра-послезавтра посадят на автобус, да поеду домой. Там дед встретит. Интересно, он сильно будет ругаться? Бабуля, конечно, пока два-три килограмма от меня не отгрызёт, не отстанет. Да, поездочка у меня случилась не совсем спокойная. Блин, а вдруг и Машкиных родителей не будет дома? Вот это будет прикол так прикол. Представляете? Новый год на коврике перед квартирой. Кстати, двенадцатый этаж – это я так, для общей картины напомнил.
Мы подъехали к дому. Я вышел, Ашот сразу развернулся и уехал. «Видимо, домой к своим полетел, – подумал я. – Всё-таки Новый год. Ну что, Михаил Александрович, пошли?»
Я приблизился к подъезду, дверь была заперта. «Вот это номер, – мысленно произнёс я, – как же я раньше-то не подумал? Ишь ты, размечтался: на коврике. Как бы на улице не встретить Новый год. Да…»
Ну и как мне попасть вовнутрь? За моей спиной раздался чей-то смех. Я обернулся, в мою сторону шла небольшая компания, явно навеселе. Они остановились и стали удивлённо меня разглядывать.
– Ты к кому, мальчик? – спросила полная тётка в грязнущих сапогах. Такое впечатление, что она в них по сельской грунтовой дороге гуляла.
– Ага, – икнул держащийся за её руку мужчина. – Это не наш пацан. Я на… ик… наших всех знаю. Ты хто? – обратился он ко мне.
Так хотелось ответить «дед пихто», но в моём ли положении дерзить? И я, как овечка, проблеял:
– Я к Сизокрылым приехал.
– А что у тебя за… ик… вид? – нахмурился мужчина.
– Обобрали, – говорю и развожу руками. – Ограбили меня.
– Кто? – вскрикнула женщина. – А ты милицию вызвал?
– Да не надо милицию, – отвечаю.
– Как это не надо? Как это не надо? – закудахтала женщина и вынула мобильник. – А завтра меня ограбят. Нельзя молчать ни в коем случае. Сейчас, погоди…
– Тётенька, – закричал я. – Не надо. Меня же не здесь ограбили. По дороге… Далеко отсюда.
– А-а-а, вон в чём дело. – Тётка опустила руку с трубкой.
В этот момент дверь распахнулась, и компания направилась в подъезд, я поспешил за ними.
В углу под почтовыми ящиками сверкала ёлочка. Но впервые меня это не радовало. Я смотрел на неё и не понимал, что творится в моей душе.
Лифт не работал. Всей толпой мы пошли по лестнице. Компании повезло: они поднялись на третий этаж и ввалились в квартиру.
– Тебе на двенадцатый этаж, – напомнила тётка.
– Да-да, я знаю, – кивнул я. – Спасибо.
– С наступающим тебя, – сказала тётка. – Галине привет!
– И вас также, – буркнул я и поплёлся наверх.
В одной из квартир на шестом или седьмом этаже громко играла музыка, дверь была распахнута. Из дверного проёма высунулась голова девчонки. Она похлопала ресницами и исчезла. На стене в прихожей я заметил электронные часы, которые показывали 23:48. До Нового года осталось двенадцать минут. Я поспешил наверх.
Какое-то время я не решался нажать на кнопку звонка. Что тут скрывать, мне было страшно. Но что делать? Не будешь же век стоять, как дубина. Я позвонил. Через несколько секунд дверь распахнулась. Передо мной на пороге стояла тётя Галя. Она смотрела на меня и не узнавала.
– Здрасьте, – дрожащим голосом произнёс я и едва не расплакался. Вы не поверите, но почему-то в этот миг мне так стало себя жаль, что я еле-еле сдержался. А сдержался, наверное, потому, что испугался: а вдруг Машка дома? Представляете, выходит, а тут стоит «жених» весь в соплях… Лучше сдохнуть, чем такой позор.
– Здравствуйте, – отвечает тётя Галя. – Ты к кому, мальчик?
– Тёть Галь, – стараюсь говорить твёрже, – вы не узнаёте меня? Я – Миша.
– Миша, Миша, – тётя Галя, соображая, прикрыла рот ладонью. Миша… Миров? – вытаращила она глаза и повторила: – Миша Миров?
– Ну да, – усмехнулся я. – Миша Миров.
– Господи, боже мой! – запричитала она. – Да как же… как… ты как здесь оказался? Почему ты в таком виде?
