Ярослав Мудрый умер 19 мая 1054 года.
А в 1077 году началась междоусобица на Руси.
Более подробно о междоусобице русских князей мы ещё поговорим. Сейчас важно сказать главное. Только-только восточноевропейское государство заявило о себе во всеуслышание, и настала пора реализовать наработанное за шесть-семь веков предками, и вдруг Русь стала дробиться на удельные княжества, а экономический и политический центр государства стал медленно перемещаться в Заокскую землю, в Северо-Восточную Русь. Очень часто, оказавшись в подобной внешнеполитической и внутриполитической ситуации, даже сильные державы взрывались изнутри.
Мы уже говорили, что Киевская Русь достигла вершины могущества при Ярославе Мудром. Это не совсем точное утверждение, особенно если отказаться от термина Киевская Русь и использовать более точный и широкий во времени и пространстве термин Древнерусское государство, в истории которого киевский период сыграл выдающуюся, но не всеобъемлющую роль. Люди любят громкие фразы. Помните: «матерь городов русских». Вроде бы действительно «матерь». Вроде бы действительно — «начало русского начала». Но родить — одно дело, а воспитать, обучить, дать путевку в жизнь — дело другое. Если даже Киев и родил часть русских городов, пока сам был в силе, то есть до третьей четверти XI века, то «воспитанием» и другими родительскими обязанностями он уже заниматься не мог в силу быстрой потери экономической, а значит, и политической значимости.
Об этом забывать нельзя. Мы уже говорили, что в XI веке возникло на Руси 64 города. А в XII веке, когда Киев стремительно сдавал свои позиции, — 134 города, которые по логике деторождения уже нельзя назвать киевскими, для них Киев «матерью» уже не являлся. Конечно же, это говорится не для того, чтобы принизить роль великого русского города в русской истории. Роль — огромна. Но «истина дороже», истина логичнее, историологичнее. А серьезных людей в истории должна интересовать в основном логика событий и явлений, а не термины любителей громких фраз.
Повторимся. Киевская Русь достигла вершины могущества в середине XI века. А реализовали эту мощь обитатели удельных княжеств, естественно, во главе с князьями и боярами, причем вопреки всем трудностям и напастям, обрушившимся на их головы, в конце XI — первой трети XIII веков. И тому было несколько причин. Это — русский, не воинственный дух (не надо бояться такого словосочетания!). Это — тяготение обитателей Восточной Европы к прекрасному, к созидательной деятельности, к труду.
Нет-нет, русофильством заниматься не стоит, чтобы не дать русофобам лишнего повода к разным обвинениям. В те же XI–XIII века в нескольких цивилизационных центрах планеты происходили аналогичные процессы. И мы о них уже упоминали. Многим народам свойственна любовь к созидательному труду, к прекрасному. Не только русские люди такие замечательные. И русские люди. И нас в данном случае интересует, как они реализовали это своё качество.
Киевские князья, приняв христианскую веру по православному обряду, крестив Русь, стали возводить с помощью византийских мастеров первые русские храмы. Это были дорогостоящие сооружения, украшенные шедеврами монументальной и станковой живописи. В церквах находились книги, созданные мастерами книжной миниатюры. Византийские учителя продемонстрировали русскому народу шедевры мирового искусства, архитектуры. Хотите — стройте такие же храмы, украшайте их чудесными фресками, мозаикой, иконами, создавайте прекрасные книги. Не хотите — как хотите. Наше дело показать.
Русские мастера, уже поражавшие чужеземцев своеобразием языческих деревянных храмов, деревянных же теремов, светских зданий, могли ответить на это предложение по-разному. Да, красивые здания, но ведь дорогие! Восточная Европа — не Восточное Средиземноморье. Там и международные торговые пути сходятся, и земля плодороднее, и многовековой опыт. А на Руси все три мирового значения торговые дороги к концу XI века пришли в негодность: сначала Волга, затем Днепр и почти одновременно с ним — восточноевропейская степь. И земля-то не такая плодородная, и опыта, скажем, обитателей Балканского полуострова, здесь нет. Может быть, лучше не торопиться со строительством каменных церквей? Казалось бы, русский человек, лесовик, по натуре степенный, ответил бы так: «Красивые церкви каменные. Но уж больно дорогие. Мы пока будем строить деревянные, благо строевой сосны у нас много. А потом, когда жизнь получше станет, поспокойней, подумаем о каменных». Это — логичный ответ. Но русские ответили по-своему. Они быстро переняли секреты каменного строительства, привнесли в византийскую статичную схему каменного зодчества живую, чисто русскую струю и стали строить свои шедевры. Свои!
