— Выпускай, дурочка, замерзнешь! — через ледяную корку, которая, казалось, сковала все тело Настеньки, донесся строгий голос Кощея.
Анастасия, вздрогнув от неожиданности, резко распахнула глаза и протяжно застонала. Ей никогда не говорили, что это так больно — пропускать через себя силу Месяца. Казалось, что все ее тело наполнили колючие льдинки. Стремясь покинуть «человеческую оболочку», они нещадно ранят ее тело. Девушка старалась расслабиться сильнее, надеясь, что так ей будет легче. Но на место покинувшей ее силы, приходила новая волна ледяного жара. Она проникала через прикосновения к телу Месяца, и все повторялось по новой.
— Тише, милая, потерпи, — ласково уговаривал Константин, стоя чуть в отдалении от них. — В первый раз всегда трудно, дальше легче будет. Чуть-чуть совсем осталось. Еще капельку, и сможешь отдохнуть.
Анастасии пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от боли, безостановочно терзающей ее измученное тело. Выступившие слезы, скатывались по щекам. Но на одежду и землю падали уже в виде маленьких льдинок, так велика была сейчас сила зимняя в ней. И когда Насте уже казалось, что она больше не выдержит, все резко прекратилось — ушла боль, исчезло ощущение леденящего холода. Пошатнувшись, девушка начала от облегчения оседать на снег. И только сильные руки Декабря не дали ей упасть.
— Настенька, хорошая моя, потерпи немножко, — зашептал Дмитрий, подхватывая ее на руки и крепко прижимая к себе.
Настя, приоткрыв глаза, пристально посмотрела на Дмитрия. Его лицо утратило снежную бледность, ледяная вязь полностью исчезла, а радужка глаз вновь радовала ярким голубым цветом.
«Получилось, — довольно подумала девушка, обессиленно положив голову на плечо Месяца. — Я справилась».
— Константин?..
— Знаю, сейчас открою, — ответил Страж.
Чуть повернув голову, Настя заметила, как Кощей провел рукой в воздухе. И перед ним появилось марево. Больше всего это зрелище напоминало мираж, так как «в его глубине» Анастасия рассмотрела смутные очертания какой-то комнаты. Но любопытства в ней это не пробудило. Сейчас девушка чувствовала себя настолько плохо, что хотелось только одного — оказаться в тепле, и желательно в своей кровати. Когда Дмитрий шагнул в это пространство размытого воздуха, Настя зажмурила глаза, и покрепче прижалась к нему, обхватив руками за шею.
— Добро пожаловать в мой дом, спутница Декабря Месяца, — раздался рядом с ней голос Кощея.
Открыв глаза, Анастасия первым делом осмотрелась вокруг (любопытство женское — не изживаемо, ему даже слабость и головокружение не помеха.) Они находились в большом помещении, сложенном из темного камня. Потолки были настолько высоки, что их очертания терялись в полутьме. Если бы не весело потрескивающий огонь в камине и не белый пушистый ковер на полу, кое-какая мебель да гобелены, развешанные по стенам, комната бы напоминала… склеп.
Больше всего Настю поразило отсутствие окон. Как бы старательно она ни вертела головой, нигде даже намека на них не заметила. Лишь в одной из стен имелась высокая двустворчатая дверь. Мрачное и пугающее место!
«Все же склеп, — вздохнула девушка. — Только немного облагороженный».
— Укладывай ее на диван, — распорядился тем временем Кощей.
Дмитрий, подойдя к ложу, что стояло прямо напротив камина, бережно опустил на мягкую поверхность свою ношу. Придерживая Настю за спину, помог ей снять шубку и ловко стянул с ног сапожки. Поправив маленькую диванную подушку, Месяц помог прилечь девушке, с беспокойством вглядываясь в ее немного бледное лицо. Он прекрасно помнил, как поначалу тяжело было его прошлым спутницам. Так ведь они и выносливее были, а Настя… совсем худенькая.
Константин, подхватив с кресла плед, передал его другу, с любопытством наблюдая за тем, как Декабрь бережно укутывает им девушку. А напоследок, прежде чем отойти от нее, ласково гладит по голове. Нет, Кощей не сказал бы, что к прошлым своим спутницам Дмитрий относился прохладно. Он всегда был приветлив, добр и временами заботлив (и в спальню свою насильно никого не тащил, они сами с удовольствием являлись), а спутницы его неизменно страдали от неразделенной любви. Все они, без исключения, насколько помнил Константин, желали бы остаться с Месяцем навсегда. Да вот только ни одна так и не смогла затронуть его сердца. А эта…
