Так или иначе -- съемок нет. Простой. Прокат лодки стоит 3 руб. 50 коп.
В обществе Тиссэ и Александрова я катаюсь по водам туманного порта, как по бескрайним садам цветущих яблонь. "Трое в. одной лодке", не считая кинокамеры.
Наша кинокамера, как верный пес, неотлучно при нас. Она рассчитывала (как и мы) отдохнуть сегодня.
. Но неугомонный азарт трех катающихся заставляет ее вгрызаться в туманы.
Туман вязнет в глазу объектива, как вата на зубах.
"Такие вещи вообще не принято снимать",-- кажется, шепчут шестерни аппарата.
Его точку зрения поддерживает иронический смех, несущийся со встречной лодки:
"Чудаки!"
Это над нами смеется оператор Л[евицкий], работающий тут же в Одессе по другой картине. Его сухопарая донкихотская фигура лениво растянулась на другой лодочке.
Выплывая и вплывая обратно в туман, словно из затемнения в затемнение, он бросает нам на ходу ироническое пожелание успеха.
Успех оказался на нашей стороне.
Случайно схваченная и на ходу эмоционально осмысленная встреча с туманами, подбор деталей, абрисы кадров тут же собираются в материал траурных пластических аккордов, чьи взаимные хитроумные монтажные сплетения сложатся позже, уже на монтажном столе, в траурную симфонию памяти Вакулинчука.
Во всей картине это оказалось самой дешевой съемкой: за прокат лодки для поездки по бухте уплачено всего 3 р [уб.150] к [оп.]
* * *
Третьей находкой на месте была сама Одесская лестница.
Я считаю, что и природа, и обстановка, и декорация к моменту съемки, и сам заснятый материал к моменту монтажа часто бывают умнее автора и режиссера.
Суметь расслышать и понять то, что подсказывает "натура" или непредвиденные точки в зачатой вашими замыслами декорации.
Суметь вслушаться в то, о чем, слагаясь, говорят монтажные куски, сцены, живущие на экране своей собственной пластической жизнью, иногда далеко за рамками породившей их выдумки,-- великое благо и великое искусство...
Но это требует чрезвычайной точности общего творческого намерения для определенной сцены или фазы кинопроизведения. Вместе с этим нужно обладать не меньшей эластичностью в выборе частных средств воплощения замысла.
Надо быть достаточно педантичным, чтобы совершенно точно знать природу желаемого "звучания", и не менее свободомыслящим, чтобы не отказаться от, может быть, заранее непредвиденных объектов и средств, которые способны воплотить это звучание.
В режиссерских записях значится точный градус акцента, которым обрывается через выстрел с броненосца,, расстрел на Одесской лестнице.
Есть и наметка средств -- служебный черновой вариант.
Случай приводит решение более острое и сильное, но в том же ключе, н случайное врастает в тело фильма неотъемлемой закономерностью.
В режиссерских записях лежат десятки страниц разработок траура по Вакулинчуку, решенных на медленно движущихся деталях порта.
Но через порт задумчиво проплывают детали случайного туманного дня, их эмоциональное звучание точно укладывается в исходную траурную концепцию -- и вот уже непредвиденные туманы вросли в самую сердцевину замысла.
Совершенно так же сбегается набор мелких эпизодов казацкой расправы, ступенчато возрастающих по степени жестокости (на улице, на типографском дворе, на окраинах города, перед булочной) в одну монументальную лестницу, ступени которой как бы служат ритмическим и драматическим отстуком членений трагедии, разворачивающейся на ее уступах.
Сцена расстрела на Одесской лестнице ни в каких предварительных сценариях или монтажных листах не значилась.
Сцена родилась в мгновение непосредственной встречи.
Анекдот о том, что якобы мысль об этой сцене зародилась от прыгающих по ее ступеням вишневых косточек, которые режиссер сплевывал, стоя наверху под памятником Дюку, конечно, миф -- очень колоритный, но явная легенда. Самый "бег" ступеней помог породить замысел сцены и своим "взлетом" вдохновил фантазию режиссуры. И кажется, что панический "бег" толпы, "летящей" вниз по ступеням,-- материальное воплощение "этих первых ощущений от встречи с самой лестницей.
Кроме того, помогла маячившая в недрах памяти иллюстрация из журнала 1905 года, где какой-то конник на лестнице, задернутой дымом, кого-то рубит шашкой...
