Не дожидаясь, пока судьба вновь сведет его с Антиповым возле какого-нибудь трупа (поменьше бы этаких-то встреч!), Дмитрий сам отправился к сыщику в Гнездниковский переулок, где находилось московское отделение сыскной полиции.
Антипов встретил судебного следователя весьма приветливо.
— Здравствуйте, Дмитрий Степанович! С Рождеством! Ну что, у людей добрых Святки, а у нас служба? С чем пожаловали, дорогой?
— Павел Мефодьевич, рискнул побеспокоить вас не по служебной надобности. У меня к вам просьба личного, так сказать, характера. Но если она вас затруднит, откажите сразу, не чинясь, я не буду в обиде…
— Ну что за церемонии, Дмитрий Степанович! Личного так личного, все, что в моих силах, сделаю. И ни о каких затруднениях даже и не заикайтесь. Не все же нам государственными надобностями заниматься, нужно и о себе подумать. Давайте-ка пойдем с вами в трактир, время как раз обеденное, тем более праздники на дворе. Не грех себя побаловать и рюмочку пропустить. Веселие Руси есть питие… Вот под рюмочку с закусочкой и изложите мне свое дельце. Как вам трактир Тестова? Славно готовят, шельмы! Пойдемте туда обедать, Рождество все-таки, праздник великий…
Антипова в знаменитом трактире хорошо знали и относились к нему с большим почтением. Половой приветствовал сыщика, обращаясь к нему по имени-отчеству, проводил к лучшему столику, на котором в мгновение ока появилась свежая крахмальная скатерть, и низко склонился, ожидая заказа.
— С праздничком, ваше благородие, с Рождеством Христовым! Спасибо, что к нам зашли, не забываете! Что прикажете на закусочку? Консоме с пашотом сегодня славное вышло.
— Ну братец, это ты брось! Все эти консоме да фрикасе не для нашего человека. Ты нас по-русски накормить изволь, по-простому. Мы с господином судебным следователем люди небалованные, к простой пище привычные.
— Ну тогда извольте балычка, семги и икорки.
— Вот это другой разговор. Это дело. К икре лучку не забудь зелененького.
— И блинов прикажете?
— А что, давай и блинов. Пожалуй, съедим по десяточку. Как вам, Дмитрий Степанович, по аппетиту? Мы с холода пришли, так горяченький блинчик с икоркой под водочку не повредит.
Дмитрий немного волновался из-за необходимости обратиться к Антипову со своей просьбой, но сыщик так весело, благодушно и заразительно приступил к трапезе, что Колычева тут же отпустила всякая скованность. Он от души присоединился к Антипову, положив себе на тарелку нежный, в сквозных ажурных дырочках блин.
Полив блины горячим маслом и намазав их икрой, следователь и сыщик подняли по рюмочке, закусили, выпили еще по одной и потом уже смогли вернуться к беседе, обсуждая, какое же дело привело сегодня Колычева в Гнездниковский переулок.
Узнав, что одна знакомая Дмитрия Степановича, приехавшая из провинции, разыскивает брата, по слухам проживающего в Москве где-то в окрестностях Смоленского рынка под именем мещанина Константина Василькова, Антипов заявил, что это не дело, а сущая ерунда. Окрестности Смоленки — места такого рода, что сыщикам известны получше, чем дом родной. Чаще, чем дома, бывать там приходится. Что ни день, то происшествия — то убитого найдут, то избитого, то ограбленного.
Так что без своих людей Антипов в таких местах обойтись не может. Есть среди смоленских обитателей и агенты, что на жалованье в сыскном состоят, а есть просто люди, которые сыщику по гроб обязаны и в помощи не откажут, доведись к ним обратиться.
Завтра же Антипов шепнет кое-кому, что, дескать, интересно ему узнать, по какому адресу проживает господин Васильков, и будьте благонадежны, даже если господин этот без полицейской регистрации ухитрился устроиться, все равно найдут, не иголка. Так что дело это одного, двух, от силы трех дней, и адрес мещанина Василькова будет предоставлен Дмитрию Степановичу со всем уважением от сыскной полиции.
— Вы не представляете, Павел Мефодьевич, как я вам благодарен.
— Не стоит благодарности, Дмитрий Степанович. Мы люди в каком-то смысле свои, сочтемся еще. Кстати, как вы полагаете — не заказать ли паровой осетрины в соусе из томатов? Она тут бывает очень недурной.
