14
>Дахау, 14 ноября 1943.
Моя горячо любимая Эрмина,
три года у меня не было вестей ни о тебе, ни о Розе. Для нас это было время печали, боли и тревог. И мое терпение почти уже иссякло, как вдруг через мою и твою сестру мне удалось узнать, где ты. Я безумно счастлив, что вновь нашел вас. Прижимаю вас к груди, целую тебя, моя любимая жена, и тебя, моя дочь, которую я так давно не видел. От Эмилии и Розмари я знаю, что и ты, и наша Розетта здоровы. Как она выглядит, наше милое дитя, после стольких лет разлуки? Думаю, она уже совсем большая. У нее все такие же реденькие светлые волосики? А ты, моя дорогая жена, как дела у тебя? Моя сестра тебе уже написала и пригласила к себе. Ты должна поехать к ней в Вену. Пожалуйста, как только сможешь и сочтешь необходимым, отправляйся к ней. Я прошу и советую тебе это сделать. Чтобы было быстрее и проще, обратись к ближайшим от тебя немецким властям и попроси у них защиты и помощи. Собери все документы, и если каких-то не хватает, напиши об этом Эмилии. Моя сестра тоже сделает все, чтобы тебе помочь, и поэтому напиши ей обо всем, что тебе нужно. В Вене вы с Розеттой сможете жить у нее. А когда опять наступит мир и я вернусь, мы там увидимся. Наш будущий дом будет в Вене. Только поезжай как можно скорее, все будет хорошо, и мы опять наладим нашу жизнь и заживем как когда-то. Я рад, что время неопределенности, долгого ожидания известий о том, как у вас дела, позади. Поэтому напиши мне сразу, как получишь это письмо, как и что тому вас с Розеттой. Я пишу тебе по-немецки, но очень надеюсь, что ты сможешь найти возможность перевести это письмо, и мне ты тоже должна писать по-немецки. Думаю, ты поймешь меня и преодолеешь эти трудности. Обо мне не беспокойся. У меня все в порядке. Передавай привет всем родным и знакомым, особенно большой привет Эмилии, ее мужу и всей семье. Поцелуй за меня Розетту. Обнимаю и целую тебя.
Твой любящий и верный Карл.
15
Она могла бы довериться одному из офицеров в замке. (Не все были нацистами, один даже уверял ее, что война кончится для Германии плохо.) Помочь прочитать письмо наверняка могла бы и женщина-врач, для которой она стирала белье, вязала крючком скатерти и вышивала столовые салфетки. Кроме того, она была знакома с француженкой, невестой одного немца. (На фотографии в Байё Розетта стоит впереди двух молодых женщин, подружек солдат вермахта.) Но Эрминия прочла письмо без посторонней помощи в своей комнате, которую снимала у семьи Жамэ на рю Юридиксьон, в доме № 43. И ответ она написала тоже самостоятельно, обрывков немецких фраз она нахваталась в замке, остальное досочинила с помощью словаря. Но прежде чем ответить на письмо Карла, она сказала своей дочери: Розетта, сядь и слушай меня внимательно. У тебя есть любящий отец, немцы держат его в концлагере, но об этом никто не должен знать. Он хочет, чтобы мы поехали в Вену и поселились у его сестры. Вена очень красивый город, он тебе понравится. Там мы сможем…
И так далее.
Я предполагаю, Розетта слушала ее с огромным интересом. Она была очень рада, что у нее внезапно появился отец: как-никак, она уже ходила в начальную школу, а у других девочек были отцы. С другой стороны, ее восторг был несколько сдержанным, она лишь с трудом могла представить себе, как изменится ее жизнь с появлением отца, которого она не знает и к которому даже нельзя съездить. Вена, это звучало заманчиво, и до тех пор, пока мать была с ней, она никого и ничего не боялась.
Но сначала тетя Розмари должна была ходатайствовать в испанском посольстве в Вене о пересылке в Австрию ее свидетельства о рождении и свидетельства о браке Эрминии, на что ушли недели, а потом ее мать подала в немецкое консульство прошение на переезд, и опять прошло много времени. В конце концов Эрминия Секвенс должна была явиться в парижское управление гестапо для выяснения некоторых вопросов. Числа 10 апреля они выехали из Байё. В Париже они остановились в пансионе, где их уже ожидал человек из гестапо, некий Свобода. Он доставил Эрминию с дочерью в отель с крутящейся дверью, люстрой, парадной лестницей в два пролета и тяжелыми коврами, приглушавшими шаги. Девочка осталась ждать в вестибюле, а Эрминия поднялась с мужчиной на второй этаж.
