— Не сумлевайтесь, я мигом, сейчас прямо туда и пойду.
Сбежав с крыльца, он быстро зашагал в своих тяжёлых сапогах с натянутыми на них носками, ни разу даже не поскользнувшись.
Скоро Маша увидела, как из людской избы вышли двое и чуть не бегом направились к дому, где она ожидала их на крыльце.
Катерина, тоже в вязаных носках, надетых поверх сапожек, шла быстро, не отставая от Никиты.
— Вот, барышня, доставил её вам, — улыбнулся Никита. — Едва от миски со щами оторвал, — добавил он, смеясь.
— Не болтай, — замахала на него руками Катерина. — Вечно что-нибудь несусветное придумает, — беззлобно сказала она.
— Спасибо тебе, Никитушка, — повернувшись к нему, улыбнулась Маша, — теперь ступай. — Помолчав, добавила: — Только далеко не уходи, ты нам понадобишься.
— Я? — удивился Никита, глядя то на Машу, то на Катерину.
— Ну чего глаза-то вылупил? Сказано, понадобишься, — смеясь, повторила Катерина.
— Как кликните, так я буду тут как тут, — заверил девушек Никита, спускаясь с крыльца.
— Послушай, Катюша, — быстрым шёпотом проговорила Маша, подходя совсем близко к ней, — помоги ты мне, очень тебя прошу.
Катерина, ничего не понимая, смотрела на обеспокоенное лицо Маши.
— Да в чём, барышня, я могу вам подсобить? Чего надо-то? Может, спрятать что?
— Нет-нет, — перебила её Маша, — прятать ничего не надо, да и Бог с ним, со всем, тут другое дело...
— Другое? Какое же?
— Хочу, Катюша, чтобы ты мне помогла в Москву уехать.
— Как уехать? Совсем? Неужто вы, барышня милая, одна бежать из дому надумали?
— Нет-нет, что ты! Господь с тобой!
— Тогда не пойму, в Москву-то зачем?
— Затем, что хочу пред государем на колени пасть и о милости батюшке просить.
— Пред государем? — повторила Катерина. — Это как же вы мыслите сделать?
— Слыхала, наверно, сейчас весь Петербург в Москву направился, коронация государя скоро.
— Слыхала, как не слыхать, — кивнула Катерина и добавила: — А ещё говорят, что молодой государь совсем Петербург оставляет, будет в Москве жить.
— Может, и так, да это неважно. Мне бы лишь его увидеть, чтоб милости для батюшки вымолить.
— Да как же вы отсюда-то уедете? — медленно проговорила Катерина. — Тут ведь стража кругом.
— Не волнуйся, я уже обо всём подумала. Ты только скажи, поможешь мне или нет? Тогда кого другого стану просить.
— Что вы, что вы, Марья Александровна, неужто я вас оставлю! — горячо зашептала Катерина. — Вы только скажите мне, чего делать-то надобно?
— Спасибо тебе, Катюша, спасибо! Я знала, что ты меня не оставишь, а делать надобно вот что. — И, склонившись совсем близко к Катерине, Маша зашептала ей в самое ухо.
Та внимательно слушала её, изредка утвердительно кивая головой.
Ранним утром, когда на дворе было ещё совсем темно и обильный снег, выпавший ночью, засыпал землю ровным белым полотном, из дверей дома выскользнули две фигуры, с головы до ног укутанные в длинные не то плащи, не то балахоны. Они осторожно спустились с крыльца и, обойдя дом, подошли к заднему крыльцу, у которого стояла лошадка, запряжённая в небольшие санки.
Возле незамысловатого экипажа никого не было видно. Видимо, лошадка стояла здесь уже давно: всё ещё летевший снег покрывал её спину и упряжь тонким слоем.
— Катюша, — окликнула одна из закутанных фигур другую, — что ж Никиту не видать? Может, случилось что?
— Не тревожьтесь, Марья Александровна, он человек верный, сказал, будет ждать у заднего крыльца, должен быть где-то здесь.
— А может, задержал кто? — в страхе проговорила Маша, прижимаясь к спутнице.
— А вот и вы! — раздался за их спинами приглушённый голос Никиты. — Я уж засумлевался, придёте ли.
— А как же, как же, — ответили разом обе девушки, — а мы думали, куда ж это ты подевался?
— А я вот он, — весело сказал Никита, — никогда ещё никого не обманывал.
— Хорошо, хорошо, — зашептала Маша, — только, ради Бога, тише, а то, неровен час, услышит кто.
Все уселись в санки, и лошадка тронулась. Выпавший ночью густой влажный снег заглушил все звуки, в доме было тихо.
Лошадка, направляемая верной рукой Никиты, повернула направо, где он заранее, ещё с вечера, незаметно расширил дыру в старом плетне настолько, что лошадка и санки проехали через неё без труда.
