— Над чем ты смеешься? — спросила Розайла.
— Да так. Второй день ломаю голову над сложнейшей задачей, а ответ лежит на поверхности.
Кто бы не пытался скрыть эти файлы, Джантор невольно проникся к нему уважением. Система действительно сложная и многоуровневая. Сами папки файловый менеджер не видит, а при попытке разобраться в содержимом операционной системы на человека накатывает скука. Доступ закрыт паролями, и даже если их взломать — изучать лежащие там файлы человек попросту боится.
Понятно, почему никто в ФИОМСе их так и не обнаружил. Осознав всю сложность защиты, Джантор и сам немного удивился, что сумел забраться так далеко. Но теперь, безусловно, пойдет еще дальше. Раз эти файлы столь тщательно скрывают — в них просто обязано содержаться что-то интересное и важное.
Но — после прыжков.
Погода сегодня ветреная. Небо затянуто облаками, правда, они выше трех тысяч метров, плюс ветер 7 метров в секунду, к полудню обещают усиление. На юго-востоке вообще небо мрачное. В тех районах объявлено штормовое предупреждение.
— А не опасно, что так дует? — глядя на ветроуказатель, спросила Розайла.
— Не особо. Люди прыгают при ветре и посильнее. В каком-то смысле так даже лучше. При идеальной погоде просто плавно спускаешься вниз, и все. Надо уметь действовать и в нештатных ситуациях.
— Да, но эти нештатные ситуации… — не договорив, девушка посмотрела на самолеты и на шаг отступила.
— Успокойся. Ветер не самый сильный, с ним можно справиться. И потом, я ведь прыгаю вместе с тобой. Если хочешь — давай установим прямую нейросвязь.
Вживленный компьютер позволял в реальном времени передавать ощущения одного человека другому. Что он видит, слышит, чувствует. Собственно, режим и разработали как раз для аналогичных ситуаций, когда новичку требовалась помощь профессионала. И он мог не только подсказать, но переслать сенсомоторную сигнатуру нужного движения.
Помимо них в самолете оказалось еще пять человек. Он хорошо знал Аменсию и Сольваро, как и Миткемса — аэродромного инструктора, сопровождавшего пару новичков. Они выпрыгнули первыми, Джантор и Розайла следом. Когда покинули салон, машина стала набирать высоту. Аменсия и Сольваро предпочитали затяжные прыжки.
Взятый им парашют-крыло позволял не только опускаться, но и маневрировать, описывая большую спираль вокруг планировавшей вниз Розайлы. На тысяче метрах ветер стал закручивать парашют девушки, породив у нее легкую панику.
— Он вращается, что мне делать?
Благодаря прямой нейросвязи Джантор ощутил ее волнение.
— Успокойся, ничего страшного. Захватывай правой рукой стропы. Нет, чуть правее, да, вот так. И тяни на себя, сильнее. А теперь левые подтяни, вот так.
Вращение прекратилось. Ветер и его пытался закрутить, но Джантор такие проблемы решал на автомате. Потом, отыскав среди сотен своих прыжков приземление в аналогичную погоду, послал запись Розайле. Чтоб лучше представляла, что делать.
Девушка справилась отлично.
— Ну, как ощущения?
— Даже не знаю, — улыбка ее вышла неуверенной. — Сначала, когда он стал закручиваться, было как-то жутковато. А потом, когда справилась, уже все нормально.
— В первый раз всегда так. Главное — не суетиться, а знать, что у тебя есть куча времени и возможностей исправить ситуацию. Надо чувствовать воздух, воспринимать его не как пустоту, а опору и поддержку. Только так растет мастерство. Один нештатный прыжок дает больше опыта, чем дюжина беспроблемных. Повторим?
Заново уложив парашюты, они зашагали к взлетной полосе. Миткемс, Аменсия и Сольваро уже стояли возле самолета, разглядывая небо. Ветер усилился, темные тучи стали намного ближе. Скоро накроют аэродром.
— Похоже, на сегодня все, — инструктор со вздохом расстегнул лямки парашюта.
— Да ладно, буря еще далеко. Мы успеем, — ограничиваться одним прыжком Джантору не хотелось. — И ветер пока в пределах допустимого.
— Ага, тебе лишь бы что поэкстремальнее. Но если попадем в шторм…
— Не попадем, — отмахнулся Джантор. — В крайнем случае откажемся от прыжка. Но я уверен — мы успеем.
— Да, пошли прыгнем, — поддержал Сольваро. — Мы справимся. В сильный ветер ощущения круче.
