– Сначала все же – самое необходимое, – ответил эльф. – Надо сделать хотя бы холм из камней над могилой храброго воина.
– Нет, – решил вдруг Арагорн, – камней здесь нет и мы поступим иначе. Вверим его тело Андуину. Великая Река позаботится о нем сама, и ни одна гнусная тварь не осквернит его праха.
Втроем они собрали мечи орков, разбитые шлемы и щиты. Получилась большая груда.
– Смотрите! – вскричал вдруг Арагорн, и поднял два коротких меча с красной и золотой насечкой, а вслед за ними и черные, в мелких яхонтах, ножны. – Это оружие наших хоббитов. Орки не посмели тронуть нуменорские клинки – на них гибельные для Мордора чары. Значит, если они живы, то безоружны. Я возьму их с собой и постараюсь вернуть владельцам.
– Мне нужны стрелы, – сказал Леголас, у меня нет ни одной, а здесь их достаточно, – но первая же стрела, которую он поднял, заставила его задуматься, потому что обычные стрелы орков были короче и иначе сделаны.
Тем временем Арагорн, приглядевшись к убитым, сказал:
– А ведь здесь не только воины Мордора. Насколько я знаю орков, вот эти пришли с севера, от Туманных Гор, а этих я и вовсе не знаю. И оружие у них совсем другое.
Среди убитых было четверо воинов, обличием совсем не схожих с орками. Высокие, с крупными чертами лица и раскосыми глазами. Мечи их были широкими и прямыми, тогда как орки признавали только кривые ятаганы. Самшитовые луки были такими же, как у людей. На щитах странный герб – белая рука на черном поле, а на шлемах – руническое "С" из белого металла.
– Что бы это могло значить? – пробормотал Арагорн. – Я никогда не видел таких знаков...
– Да это же понятно, – объяснил Гимли, – "С" – это Саурон.
– Но Саурон не пользуется альфийскими рунами, – возразил Леголас.
– Как и своим именем, – добавил Арагорн. – И он не терпит белого цвета. Орки Барад-дура носят знак Красного Ока, – он задумался. – "С" – это Саруман! Значит, Скальбург охвачен тьмой и Западу грозит опасность. Этого и опасался Гэндальф. Значит, Саруман знает о нашем походе, а может быть и о гибели Гэндальфа. Саруману служат даже птицы и ему ведомо многое.
– Нам некогда разгадывать загадки, – остановил его Гимли. – Давайте отнесем Боромира.
– Если мы хотим сделать правильный выбор, загадки разгадывать все-таки придется.
– Может быть, правильного выбора и нет, – с горечью сказал гном.
Они срубили несколько жердей, связали тетивами луков убитых, сверху положили плащи. На эти носилки уложили тело Боромира и отнесли на берег Реки. Сюда же принесли его последние трофеи. Арагорн остался у воды, а Леголас и Гимли поспешили к Порт Галену, где остались лодки, и спустя некоторое время вернулись на них вдоль берега.
– Странное дело! – еще с реки крикнул Леголас. – Третьей лодки нет.
– А орки там побывали?
– Непохоже. Если бы они добрались до лодок, то уничтожили бы и вещи.
– Надо осмотреться внимательно, когда мы вернемся туда, – сказал Арагорн.
Они грудой навалили на дно лодки мечи и шлемы врагов и уложили Боромира на это боевое ложе, подложив под голову свернутый плащ. В ногах положили разрубленный рог и сломанный меч. Потом, ведя погребальную лодку на буксире, поплыли вдоль берега, пока не миновали зеленый луг Порт Галена. Тогда перерезали веревку, связывающую лодки.
С расчесанными по плечам темными кудрями, сверкая золотым лориэнским поясом, Боромир лежал спокойный и светлый, и Андуин уносил его, пока они придерживали свою лодку на течении. Вдали неумолчно шумел Рэрос, и лодка Боромира скоро стала черной точкой в бликах неспокойной воды.
Река унесла сына Денетора, правителя Гондора, и больше никто и никогда не видел его стоящим на вершине Белой Башни. Но много лет спустя в Гондоре рассказывали, как эльфийская лодка с его телом спустилась по водопаду, миновала Осгилиат и мосты на Реке и ушла в Великое Море.
Все трое долго смотрели ей вслед. Потом нарушил молчание Арагорн:
– Стражи Белой Башни будут ждать его, но он не вернется ни с гор, ни с моря.
Бродяжник негромко запел:
Из дальних пределов, с бескрайних равнин,
с бездонных слепых болот
Проносится Западный Ветер, кружа, и в древние стены бьет.
