Просто у Люхтера был один недостаток. С позиций Наума. Он лично общался с АА, без посредников. И без него, без Баруля. Поди знай, что он там может сказать ему, и к чему подвести. Баруля ведь судил о людях по себе. Несколько лет своей жизни будущий генеральный директор посвятил тому, чтобы нарисовать для окружающего его большинства нужный портрет Люхтера, он просто «точил» это окружение, принося какие-то подробности финансовых операций, рисовал портрет жертвы. Методично собирая нужные крупицы из всего отвала, в удобные моменты дозированно выдавал все это нужным людям. Как-то мне Витя Вдовиченко, откровенничая, сказал, каким «лапочкой бывает дедушка на концертах»: «С ним можно нормально поговорить!» И подсунуть нужную «информацию», добавляю я. Столько лет зная АВ, не верю в абсолютную истину этих слов. Но все это говорилось, чтобы окружающие поверили, что именно эти новые персоны в КВН решают все и имеют влияние на АВ, чтобы их боялись. Саша Люхтер, по молодости и неопытности, никак не мог взять в толк, за что его подставляют, пытался объяснить, что не только у него «рыльце в пуху».
— Так с ним опасно дела иметь! Он потом все дела раскроет и сдаст! — резюмировал Баруля, заглядывая в наши глаза и ища в них одобрение.
А при встрече с людьми из команды Саши Люхтера вел себя добрейшим образом, сочувствуя, «как же жестоко повел себя барин в ваш адрес».
Как-то после очередного Нового Года был организован концерт КВН в Праге. Накануне мне позвонила сотрудница «Немиды», организации, которая долгое время оформляла КВН-щикам выездные визы, и сказала:
— У нас презентация в посольстве.
— А я какое имею отношение к этому?
— Нужно, чтобы кто-то от «АМиК» пришел и сказал какие-то слова про КВН вообще, о командах.
— Так я же совершенно не в теме. Баруля этим занимается, он все это организовал, он пусть и скажет.
— Ты с ума сошел! Ты представляешь себе «говорящего Барулю» в посольстве!?
Через некоторое время ни этой сотрудницы не стало в орбите КВН, ни самой фирмы, которая, возможно работала не на тот карман.
Марина Мороз (многолетний секретарь «АМиК») мне рассказывала о «спектаклях» в офисе «АМиКа», как только там стал появляться новый человек. Это был его способ завоевывать авторитет среди сотрудников и метить территорию. Марина так и не смогла привыкнуть к диалогам с ним после общения с кандидатом экономических наук в лице предыдущего генерального директора. Она слишком была лояльна к предыдущему директору, чем и подписала себе приговор.
После ситуации с КДСМ Москвы, где мы с ним перехлестнулись, я неоднократно говорил:
— Наум, мы с тобой в одной лодке, одно дело делаем.
В ответ, какой-то стеклянный, пустой взгляд.
Однажды, еще при Марфине, Баруля подошел к нам в комнату, мы там были с редакторами, и сказал:
— Мужики, я знаю, кто стукачок, кто Василичу все рассказывает. Женя. Казаков.
Очевидно, что до этого с редакторами был разговор на тему источников информации у АВ, не похоже было, чтобы он впервые заручался поддержкой у редакторов.
«Еще один человек будет отстранен от АВ», — подумал я и стал ждать, когда Наум начнет строить образ очередного «врага» в глазах АВ. Долго ждать не пришлось. Да, Женя, возможно и не очень достойно повел себя в конце своей работы в «АМиК», ну так его довели до этого. Сколько раз он говорил мне:
— Валера, я же честно пытаюсь все сделать…
Совершенно точно: Казаков, вначале был предан делу, а кто-то старательно выискивал в его действиях «косяки», чтобы создать в глазах хозяев очередного «неверного».
Художнику-постановщику Гене Самохину было достаточно один раз попасться на глаза Баруля в обществе АА, чтобы тот напрягся. Он даже подходил к нему и «по-дружески советовал» не общаться с «Малым». После этого несколько раз с его тонкой подачи Гена стонал. То вдруг Баруля ходил и все сочувственно искал в нас поддержки, мол, декорации похожи на кладбищенскую ограду, то вдруг АВ вспоминал о Борисе Краснове, причем специально при Гене. У Гены даже не возникло сомнений по поводу того, кто организовывал все «профилактические мероприятия» в его адрес, хотя при встрече с ним, тот был «просто святой».
