— Я тебе позвоню!
А меня просто колотило. Дочке было несколько месяцев, и, чтобы звонить ему, я выходил на улицу. И вот, во время очередного моего звонка, когда я его упросил объяснить, что происходит, он, не отрываясь от дел, нехотя стал перечислять факты моей «преступной деятельности», которые были известны всегда и никак не могли вменяться мне в вину. И чтоб отвалил, в очередной раз:
— Я тебе позвоню!
После этого у меня начался действительно жуткий стресс. Я просто потерял голову. Все пинали. Предыдущие два года моего участия в КВН и в делах «АМиК» потребовали от меня так много времени, что я практически свернул всю остальную деятельность. А отсюда просто выкинули. Чтобы развернуть опять что-то свое, нужно время. Одному ребенку четыре года, второму несколько месяцев. Меня это сильно пугало. Если бы я хоть в чем-то видел свою вину, я бы просто ушел. Но уйти значит признать правоту тех, кто это нее организовал. Я был вынужден находиться в этом аду. Команды, с которыми работал до этого года, меня избегают, отворачиваясь при встрече, Семья, и особенно АА, всем споим видом показывают ко мне презрение, сослуживцы, с которыми мы раньше были дружны, пытаются доказать, что я пустое место. Вся новая команда редакторов демонстративно игнорирует меня, при этом пользуясь моим трудом. Тот же Гуликов просил меня сделать определенную работу на играх Первой лиги в Санкт-Петербурге, а после того, как я ее сделал, изображал, что это какая-то несущественная мелочь. В Питере, куда по инициативе Барули перевели Первую лигу КВН, я слышал, как режиссер съемок с местного телевидения, человек явно не знавший, что меня надо пинать, а не хвалить, подошел к СА и искренне сказал на глазах у стоявших рядом «озлобленных придворных»:
— Если бы не Валера, мы бы не справились.
Но когда я попросил пару билетов на игры КВН для друзей у организаторов, а они-то точно были в курсе развернутой в мой адрес тактики поведения, они дали мне два билета аккуратно за камерой. Когда я их вернул и попросил поменять, мне пообещали решить вопрос. И вот уже много лет решают.
Сколько раз в жизни были сложные ситуации, приходилось сталкиваться и с предательством. Но то, что происходило сейчас с участием близких мне людей, меня начало просто разрушать. И главным образом, конечно, позиция АВ. Была бы хоть какая-то вина, подлость с моей стороны, наверняка перенес бы это легче, как с гуся вода. Даже кошмаром не назовешь то, что творилось вокруг. Почти все, получив скрытый или даже открытый сигнал пинать, делали это по делу и без. Показателен в этом смысле пример на сцене при подготовке съемок фестиваля команд КВН в Сочи. Во время работы одной из команд ее участники все делали очень несобранно и — раз за разом. Меня это взбесило, и я крикнул на них, используя соответствующие словечки. Ничего необычного в этом не было. Более того, привычно. Тут же ко мне подбежал Чивурин, заглядывая в глаза, как будто обращался к умалишенному:
— Тихо, тихо.
Но когда тут же мое настроение подхватил Купридо и в еще более ярких выражениях обратился к команде, Чивурин этого не заметил.
На общем фоне моей травли, конечно, не могли изменить гнусного положения вещей отдельные светлые эмоции людей в отношении меня, их было явно мало, и чаще они исходили, как в случае с питерским телевидением, от людей, не зависящих в настоящий момент от руководства КВН и выражающих свободно свои чувства, без указки. В том году до меня дошла книга Алексея Юношева, вышедшая в издательстве «Феникс» в Ростове-на-Дону в 2005 году, Как победить в КВН. Стратегия и тактика игры». Мне казалось, что с автором я не был знаком, но по тому, что он писал, выяснилось, что мы пересекались в составе одной из ростовских команд:
«…Эта вещь подавляющему большинству у нас не нравилась. Просто других выходов у нас не было, поэтому поставили для того, чтобы выход обозначить. Если вдруг будет придуман более достойный выход, репризу было решено однозначно менять. О чем и поведали на редактуре. Нам сказали особо не горячиться, напротив репризы нам поставили «плюс-минус».
