***
В конце 1987 года мы отрядили своего сотрудника Дмитрия Бирюкова вместе с корреспондентом американского еженедельника US News and World Report Джеффом Тримблом в путешествие по Транссибирской железной дороге. Они должны были написать путевые очерки с двух точек зрения, «двумя перьями». Материал Бирюкова я запланировал в номер к 7 ноября - к семидесятилетию Октября. Очерк должен был поведать о переменах в Сибири, доказать, что горбачевская перестройка есть замечательная партийная затея, из которой произойдет счастливая жизнь. Вот такая была банальнейшая «датская» затея, как бы взятка партийному начальству. Дмитрий Бирюков сочинил все, как было ему велено, - в меру торжественно и скучно. Но в материале был абзац, где сообщалось, что, по данным сибирских ученых, уже сегодня шестьдесят из ста сибиряков поддерживают горбачевскую перестройку, то есть революционный процесс пошел в единственно правильном, указанном партией направлении.
Очерк вышел к 7 ноября 1987 года. А в докладе к этой же дате Горбачев сообщил, что все советские люди как один поддерживают перестройку. У него, значит, сто процентов, а у нас на сорок меньше. Он есть лидер партии, которая никогда не ошибается. А мы? Мне тут же позвонил секретарь ЦК по идеологии Александр Яковлев с требованием немедленно убрать Бирюкова из редакции, да еще и с партийным взысканием. В достоверность цифр, ясное дело, никто не вникал (как выяснилось со временем, у горбачевской перестройки сторонников было куда меньше даже бирюковских шестидесяти процентов). В Новосибирск немедленно двинулась грозная комиссия из ЦК для выяснения вопроса о наметившемся там вредном уклоне (позже Яковлев рассказал мне, что Горбачев позвонил ему на рассвете и кричал об антипартийном заговоре в Сибири).
В общем, около года после этого мы скрывали несчастного Бирюкова в недрах отдела информации, усвоив, что чиновничий образ мышления вечен; он только выражается с разной интенсивностью в зависимости от обстоятельств.
В середине восьмидесятых годов XX века я жил в стокгольмском Грандотеле одновременно с приехавшими туда для выступлений американскими актерами Фрэнком Синатрой, Лайзой Миннелли и Сэмми Дэвисом. Звездная троица дала несколько представлений в самом большом зале шведской столицы с огромным успехом. Однажды за завтраком ко мне подсел их администратор и предложил учинить такое же представление в Ленинграде, благо до него из Стокгольма рукой подать. Я ответил, что замысел замечательный, но, мне кажется, идея сможет осуществиться чуть позже, когда в моей стране хоть что-то узнают хотя бы о Синатре и Лайзе. Администратор не сразу поверил, что у нас фильм «Кабаре» видели только на закрытых просмотрах, а Синатру, живого или киношного, знают в основном понаслышке, да и то не везде. Мы ведь столько десятилетий жили отрезанные от человечества, не видели как следует даже фильмов Чаплина, песни «Битлз» ловили сквозь вой глушилок, а современная живопись продолжала быть под запретом. Не верится?
***
В 1987 году «Огонек» решил устроить в «Олимпийском» дворце спорта концерт «Рок против наркотиков». Поучаствовать в нем согласился Майкл Джексон, шли переговоры с Полом Маккартни, а тогдашняя американская первая леди Нэнси Рейган обещала приехать и выступить перед концертом, потому что у себя в стране она опекала борьбу с наркоманией. Подготовка шла полным ходом. Когда знаменитые музыканты и певцы уже подтягивались к советской границе, мне позвонил Александр Яковлев, отвечавший в партийном Политбюро за идеологию. «Как вы относитесь к тяжелому року?» - спросил он. «Да не очень…» - «И я не очень, но мы ведь можем не пойти на концерт - пусть другие порадуются…». Через день, когда тот же Яковлев пригласил зайти к нему в кабинет на Старой площади, тон его изменился: «Егор Лигачев на заседании Политбюро сказал, что бороться роком против наркотиков - все равно что бороться против венерических болезней при помощи проституции. Запомните эту формулу, а остальным объявите, что концерт отменяется. Только не шумите избыточно - хуже будет…» Позже тогдашний министр культуры Захаров жаловался мне, что получил страшную выволочку от того же Лигачева за то, что даже идея такого концерта могла возникнуть в головах у советских людей. Прямо не верится, что все это происходило всего лет двадцать назад. Многие проекты «Огонька», казавшиеся тогда отчаянными, сегодня выглядят вполне обыденно. Слава богу, что это так.
