— Ну да, правильно! — поддержал Романов. — Коба на митингах не очень сильно выступает, тут его Троцкий или Зиновьев опережают. Но организацию вот как держит!
И хозяин квартиры продемонстрировал гостю крепко сжатый кулак.
— Потому у них и нет таких провалов, как у нас, — продолжал он. — Но в последнее время и Коба стал жаловаться, что в полицию что-то просачивается. Вот я и хочу им помочь, разоблачить провокатора, если у них такой завелся. Мне кажется, это будет правильно — одно дело ведь делаем.
— Хорошо, я не против, — согласился Ваня. — Поможем товарищу Кобе. Да, я слышал, что у него и другая партийная кличка есть — Сталин. Верно?
— Да, есть, — кивнул Всеволод. — Смотри, как широко о нем слух пошел. Значит, поможешь. Это хорошо. Ну, давай тебя на ночь устраивать. Комнату я тебе уже подыскал. Недалеко будет, можно сказать, за углом, на Петергофском шоссе. Там, правда, тесновато, зато вход отдельный, а в нашем деле это важно. Ну что, идем?
— Да, пошли, — сказал Ваня, вставая. — По дороге еще поговорим…
Теперь, когда знакомство состоялось и руководитель столичной организации эсеров-максималистов принял его легенду, можно было провести и другую часть работы — уже в интересах следствия. Поэтому, как только они вышли на улицу, Ваня спросил:
— А что, идут у вас разговоры про то, как наши анархисты казнили палача Столыпина? Я считаю, большой успех!
— Да, событие, конечно, крупное, — согласился Романов. — Мы тут по этому поводу даже вечеринку небольшую устроили; выпили немного, песни революционные пели. Словно вернулись славные времена 1905 года, когда каждую неделю казнили кого-то из царских сатрапов! Только почему ты этот успех отдаешь анархистам? Мне кажется, тут никакой их заслуги нет.
— Ну, как же? — возразил Ваня. — Митя Богров, который стрелял в премьера, он анархист, это у нас в Киеве все знают…
— И что с того, что исполнитель анархист? — отвечал Романов. — Важно не где он формально состоял, а откуда задание получил. Я с нашими приверженцами безвластия поговорил, и они меня твердо заверили в том, что ни одна анархистская группа такого задания не давала.
— Что ж, возможно, Богров вовсе без задания действовал, — заявил Ваня. — Так сказать, по велению сердца. Тогда заслуга все равно за анархистами — они такого мстителя воспитали.
— Нет, по одному велению сердца такие дела не делаются, — усмехнулся Романов. — Ты уж мне поверь, я в таких вещах разбираюсь. Сам в нескольких покушениях участвовал. Тут большая подготовка нужна, и организаторская работа тоже. Необходимо точно знать, где будет находиться намеченный к казни сатрап, кто будет рядом; знать, как к нему подойти, как уйти, какая у него охрана. Потом — оружие. Его редко удается пронести незаметно. А еще пропуска, документы разные… Возьми хотя бы знаменитый взрыв, который наши товарищи устроили на Аптекарском острове, когда хотели казнить того же Столыпина. Там целая группа участвовала. И подготовились хорошо — приехали в полицейской форме, все чин чином.
— Но что их в таком случае подвело? Я слышал, Столыпина в тот раз успели предупредить, и он спасся…
— Да, верно, тогда наших подвела сущая мелочь: фуражки полицейские у них были старой формы, а полицию всю в новые переодели, вот охрана и заподозрила. Потому я тебе и говорю: ваш Богров никак не мог один это покушение провернуть. Кто-то ему помогал.
— А вы, случайно, не знаете, кто это мог быть?
— Нет, в точности не знаю, — покачал головой Всеволод Романов. — Но знаешь, что я тебе скажу? Вот ты сейчас начал спрашивать, и я вспомнил, что месяца два назад появлялся тут, в революционных кругах, один человек. Говорил, что прибыл из-за границы специально, чтобы устранить Столыпина. Искал себе помощников.
— Выдающийся, наверно, человек… — сказал Ваня со вздохом восхищения.
— Да, человек, судя по всему, опытный, бывалый боец, — согласился Романов. — Называл он себя Емельян Пугачев — понятно, почему и откуда такую партийную кличку взял. Был он невысокого роста, крепко сложенный, а взгляд такой — насквозь пронзает. А что одевается как буржуй, так тут ничего такого нет — многие наши умеют себя за богачей выдать. Хочешь с волками жить — учись по-волчьи выть. А если хочешь волков резать, тем более надо всем их повадкам научиться. Только…
