От этих мыслей даже жарко стало. О чем только не передумаешь за длинный путь! Ведь и обо мне больше года ничего не знали…
Позади остался Западный Буг. Южнее Сокаля мы пересекли железную дорогу Владимир-Волынский—Львов. Скоро Польша! Чем ближе подходили к границе, тем настороженнее становились разведчики. Пугало одно название: государственная граница. Здесь июньским утром сорок первого года наши пограничники приняли на себя первый удар врага.
К границе подбирались осторожно, крадучись. Каково же было наше удивление, даже разочарование, когда мы узнали от местных жителей, что находимся уже в Польше. Граница на этом участке никем не охранялась. Часть дотов не достроена, многие взорваны, да и те, которые уцелели, никем не заняты. Только в местечках и приграничных селах располагались малочисленные немецкие гарнизоны и польская полиция. Здесь было точно такое же положение, как и на участке, куда ходил Семченок.
Припомнилось, что во время рейда в Карпаты мы провели несколько боев с немецкими заставами в Галиции, на реке Збруч, где проходила старая советско-польская граница. Почему же здесь нет охраны? И вдруг я сделал для себя открытие.
Проводя политику разжигания национальной вражды, гитлеровцы натравливали украинских буржуазных националистов на поляков и наоборот. Пусть, мол, дерутся между собой, лишь бы не трогали их, фашистов. Мы знали много случаев, когда бандеровцы вырезали целые села поляков. В свою очередь, поляки предпринимали защитные меры против бандитов. Здесь-то немцы и выступали в роли «защитников».
Видимо, в этом разгадка.
В часть возвратились в веселом настроении. Опасения командования были напрасны.
Выслушав мой доклад, Вершигора просиял.
— Как ты думаешь, Вася, не настало время махнуть за «линию Керзона»?
— Это надо хорошенько обмозговать. Ведь там Польша! — ответил осторожный Войцехович.
В затруднительном положении оказалось командование. Какой район выбрать для партизанских действий? Выбор был крайне ограничен. На восток некуда. Войска Украинских фронтов продвигались на запад. До передовой сто километров, а местами и того меньше. На юг? Мы уже на территории Львовской области, а дальше Прикарпатье. Откровенно говоря, при одном упоминании о Карпатах по спине мороз пробегает. Еще свежо в памяти все, что пришлось там перенести. Но то было летом, а сейчас… Горные тропы, по которым тогда пробирались с трудом, зимой вообще непроходимы. Надолго ли нас хватит?! С запада — граница. Там чужая территория.
Несколько переходов совершили вдоль Западного Буга на юг. Последнее время все чаще и чаще взоры Вершигоры и Войцеховича обращались к Польше. Туда же зачастили наши разведчики. Начали поступать сведения о больших перебросках фашистских войск по железным дорогам.
События торопили, требовали от наших командиров решительных действий. Вершигора был склонен продолжить рейд на территорию Польши.
— Чего тут раздумывать? — горячился обычно спокойный и молчаливый Москаленко. — Идем в Польшу — и баста.
— Пойми ты, мил человек, там чужая территория, — говорил Вершигора, в душе радуясь поддержке.
— Но эта территория нужна нам лишь для того, чтобы бить на ней фашистов.
— Дело политическое. Как на наш приход в Польшу посмотрят там? — Вершигора многозначительно показал на запад.
— Беспокоитесь, чтобы не обиделись союзники? Так я вам скажу, они были бы рады, если б война вовсе не прекращалась.
— Это понятно, — вмешался Войцехович. Он был того же мнения, что и Вершигора, но, видимо, решил еще раз убедиться в правильности замысла. — Речь идет о том, будет ли законным действие партизан за пределами своей страны?
Замполит опешил. Скорее всего, не ожидал такого вопроса. Посмотрел на Войцеховича и удивленно спросил:
— А почему незаконны? Разве задачи польского народа в этой войне не такие, как и наши? Что, они меньше терпят от фашистской кабалы, чем советские люди? Мы приветствуем польских партизан на нашей территории. Больше того — помогаем им. Видел, как разрослось соединение Роберта Сатановского? А в отрядах Бринского чуть ли не половина поляков… Если хотите, помочь полякам — наш интернациональный долг. Можем вполне рассчитывать на сочувствие и поддержку польского народа.
