— Форд? — прозвучал за его спиной голос. — Форд!
Он вовремя обернулся, чтобы подхватить Рейчел. Она бросилась в его объятия.
— Я так рада, что ты здесь.
Рейчел обняла Форда и прижалась к нему. Первый раз за много часов она почувствовала, что в ее мир возвращается порядок. Слезы наконец вырвались на свободу и потекли по щекам. Она буквально вцепилась в Форда и хотела одного — быть в его объятиях.
— Рейчел! Скажи, что произошло?
Смахивая с лица слезы, она старалась взять себя в руки.
— Коди… — У нее началась икота. Она вспомнила свою панику и страх, когда он рассек лоб. Пролилась новая волна слез.
— Что с Коди? — Форд обошел ее, чтобы посмотреть на близнецов в двойной прогулочной коляске. Коди и Джоли спали. Весь лоб мальчика закрывала белая повязка. — Боже! — Форд согнулся над малышом. — Скажи мне, что случилось?
— Он упал. Это произошло, когда все уехали. Они не хотели спать. Я разрешила им походить по комнате.
— Коди ходит?
— Да, он пошел в День благодарения. — Она глубоко вздохнула. — Сегодня вечером он упал и ударился головой о кофейный столик. Ему пришлось накладывать шесть швов, чтобы стянуть рану.
— Боже милостивый! — Форд повез коляску к машине. На улице он остановился.
— Алекс сказал, что ты переезжала весь уикенд. Они оставили тебя после восьми. Ты, должно быть, полностью вымоталась. Как ты могла быть такой беззаботной?
Ошеломленная Рейчел замерла. Сморгнула последнюю слезу.
— Что?
— Поехали. Я буду вести машину. Мой джип мы оставим здесь и завтра заберем. — Он протянул руку. — Дай мне твои ключи.
От его холодного, обвиняющего тона у нее внутри все заледенело. Она дошла до своей машины, помогла усадить детей в их сиденья, устроить коляску в багажнике. Но сама не торопилась сесть рядом с ним.
— Я не сяду в машину. — Она скрестила руки под грудью. — Пока ты не объяснишь, в чем ты меня обвиняешь.
— Это ты должна объяснить несколько моментов. — Форд обогнул капот и встал лицом к ней. Потом отошел и снова вернулся. Он будто старался взять себя в руки. — Ты понимаешь, что это значит — войти в дом и увидеть повсюду кровь? Ты не потрудилась оставить сообщение о том, что случилось или где ты и куда поедешь. — Форд провел обеими руками по волосам и покачал головой. — И выясняется, что всего можно было избежать.
— Хватит, — резко бросила она. С тех пор как Форд первый раз оказался у нее на пороге, он не был так критично к ней настроен. Так холоден. Последние несколько часов она провела, желая, чтобы он был рядом. Чтобы помог ей, поддержал. — Я только что четыре часа поедом ела себя за падение Коди. Но будь я проклята, если стану выслушивать твои обвинения. А ты даже не знаешь, о чем говоришь. — Ее трясло от злости, от разочарования, от предательства. Она широко раскинула руки, демонстрируя кровавые пятна на голубой рубашке и джинсах. — Да, в доме была кровь, много крови. Так уж прости меня, что я предпочла отвезти Коди в больницу и не беспокоила твою семью. Они и так весь уикенд помогали мне переезжать.
От слабости она покачнулась.
Он тихо и спокойно выслушал ее обвинительную речь.
— Поедем домой. Мы можем обо всем поговорить завтра.
— Я никуда не собираюсь с тобой ехать. — Рейчел оттолкнула протянутую руку, обошла машину, села за руль и заперла дверцу.
— Рейчел, открой. — Форд постучал в окно. Темные брови слились в одну линию. Он выглядел усталым и неуверенным. — Ты огорчена. Позволь мне вести машину.
Опять вернулись слезы. Она сморгнула их и дала газ. Уехала, не оглянувшись.
Рейчел ехала по пустынным улицам. В этом было спасение. Потому что ее внимание не было обращено на дорогу. Девушка сделала страшное открытие — Форд просил ее остаться просто для того, чтобы он мог спокойно уезжать. Ее ценят только за то, что она заботится о близнецах. А сама она, сильная и независимая женщина, никого не интересует.
Сильная и независимая женщина глупо влюбилась.
Стыд и позор! Рейчел даже на мгновение поверила, будто между ней и Фордом развивается что-то особенное. Перестала искать защиты от мира в одиночестве. И что заработала? Разбитое сердце.
Разочарование и злость на себя и на него переполняли ее. Рейчел понимала, что ей нельзя оставаться в Сан-Диего. Когда Коди поправится и с ним можно будет пуститься в путь, она возьмет близнецов и вернется в Монтану. Приняв такое решение, она словно оцепенела, задохнувшись от слишком знакомого чувства утраты и предательства.
