Два лика пустыни - страница 82

Осторожно я взял в руки медлительного и грузного кузнечика. Плененный певец, равнодушный к своей судьбе, не пытался вырваться из рук, не желая тратить лишней энергии на свое освобождение, но, очнувшись, выразил негодование длинной и громкой трелью, в дополнение к которой выпустил изо рта большую коричневую каплю желудочного сока.

Я осторожно опустил толстячка на прежнее место, и он принял это как должный исход нашего знакомства, пошевелил усами, полизал зачем-то лапки передних ног и как ни в чем не бывало вскоре же принялся распевать свои песни. Без песен ему нельзя. Для жизни отведен короткий срок, и надо торопиться, завершить все дела, предначертанные природой.

Ночь выдалась тихая и ясная. Темно-фиолетовое озеро светилось под яркой луной. Но потом потемнело, нашли облака. Чуть покрапал дождик, подул сильный ветер. Он вырвал из-под постели марлевый полог и стал его трепать, подобно флагу.

На рассвете мне почудилось, что будто кто-то внимательно и долго разглядывает мое лицо. Приподнялся, оглянулся, надел очки. Рядом с подушкой лежала фляжка с водой. На ней важно восседал кузнечик-зичия. Он не спеша размахивал своими черными усами, шевелил длинными членистыми ротовыми придатками, будто силясь что-то сказать на своем языке, и, как показалось, внимательно разглядывал меня своими большими и очень выразительными желтыми глазами. Сильный ветер слегка покачивал грузное тело кузнечика из стороны в сторону, но он крепко держался на своих толстых шиповатых ногах.

Минут пять мы не отрываясь рассматривали друг друга.

Наконец кузнечику, видимо, надоело это занятие, и он, повернувшись, не спеша спустился с фляжки и степенно зашагал по брезенту, прочь от нашей стоянки. Но вскоре остановился, помахал усиками, помедлил, потом повернулся обратно и вновь забрался на фляжку. И еще минут пять мы разглядывали друг друга. Может быть, наше знакомство продолжалось бы дольше, да в ногах зашевелился мой фокстерьер и высунул свой черный нос из-под края брезента, под которым улегся на ночь.

На этот раз кузнечик решительно зашагал прочь в сторону кустика, возле которого и произошла вчерашняя встреча, будто робот, неторопливо и ритмично передвигая свои ноги.

Вскоре оттуда раздался знакомый мотив его скрипучей песенки. Но она продолжалась недолго. Громадную серую тучу ветер унес на восток за озеро, выглянуло солнце и стало прилежно разогревать остывшую за ночь землю пустыни.

Пора бы вставать, будить моих спутников и продолжать путешествие.

Поведение кузнечика меня озадачило. Оно не было случайным. Он хорошо знал свой участок, и появление на нем необычного вызвало что-то подобное разведывательной реакции. Я не употребляю для этого случая слово любопытство. Ученые отказали насекомым даже в проявлении простейших признаков сознания.